Гуннора. Возлюбленная викинга

Гуннора разрывалась между любопытством и нежеланием общаться с кем-либо, но любопытство победило, и она последовала за рыжей в соседнюю комнату, где стояли прялки и ткацкий станок. Незнакомка ловко орудовала рамой с натянутыми нитями основы. Не глядя на Гуннору, она дала ей челнок, которым протягивала поперечную нить. На челноке была вырезана руна.

— Это «йера», руна, приносящая богатый урожай и облегчающая труд, — сказала Гуннора.

Девушка промолчала, но на ее лице читалось то же благоговение, что и прежде.

— Как тебя зовут? — спросила Гуннора. — И кто ты такая?

— Гирид, — ответила рыжая. — Мои родители были датчанами. Их убили, едва они ступили на земли Нормандии.

Гуннора сделала вид, что эти слова ее ничуть не задели, но на самом деле это было не так.

— Ты не спросила у меня, чего я хочу, — поспешно продолжила Гирид. — Но я тебе все равно скажу. Я хочу отомстить за смерть своих родителей. А потом вернуться в Данию. Ты ведь этого тоже хочешь, верно?

— Мои родители действительно погибли, как и твои, но…

— Я знаю, мне Вивея рассказала.

Гунноре очень не понравилась мысль о том, что эта девушка говорила с ее сестрами. И хотя она никак не выказала свое недовольство, Гирид, казалось, почувствовала его.

— Ты можешь мне доверять. Мы ведь с тобой как сестры. Наши родители погибли, потому что норманны не захотели пускать их на свою землю, и я не думаю, что в будущем что-то изменится. Теперь, когда предстоит война, датчан приветствуют здесь как спасителей, но потом их прогонят прочь, а плодородные земли отдадут христианам.

— Ты знаешь, кто эти христиане, которые убивают переселенцев из Дании? И кто их предводитель?

— Я не знаю их имен, но можешь быть уверена, что это герцог Ричард приказал им убить наших родителей. — Благоговение на лице девушки сменилось ненавистью.

У Гунноры закружилась голова. Вначале она тоже испытывала эту ненависть, но потом ей удалось убедить себя, что Ричард никак не связан со смертью ее отца и матери. Только сейчас она осознала свою ошибку. Как глупо было думать, что она привязалась к нему только оттого, что ее тело так жаждало его ласки! Как глупо надеяться, что тут она обретет счастье!

— Нам нужна твоя помощь! — решительно заявила Гирид.

— Нам? — переспросила Гуннора.

— В этой стране много людей, потерявших родителей, братьев, детей. Эти люди жаждут мести, они хотят сохранить наши традиции и обычаи, хотят извести христианскую веру. А чтобы добиться этого, недостаточно прятаться в лесу и вырезать руны.

— И что же нужно делать?

Гирид посмотрела ей в глаза. Столько гордости, столько холода, столько гнева плескалось в них!

— Герцог Ричард… — прошептала рыжеволосая датчанка. — Герцог Ричард должен умереть.

Гуннора повернулась и вышла из комнаты, так и не дав Гирид понять, что же она думает об этом.

Гирид дала ей время, но однажды вернулась. Незадолго до этого в Руан прибыли гонцы, сообщившие добрую весть: войска датчан, высадившиеся в Жефоссе, маленьком селении на берегу Сены, отпугнули врагов Ричарда. Вместо того чтобы продолжать вторжение, противники герцога пошли на переговоры.

— Герцог полагает, что силен, как никогда, — торжествующе заявила Гирид. — На самом же деле он слаб. Сейчас в Нормандии столько датчан… И они примут не его сторону, а сторону нашего предводителя. — Ее глаза лихорадочно блестели.

Хотя уже наступила весна и в комнате было жарко, Гуннору вдруг зазнобило.

— Кто ваш предводитель? — спросила она.

— Датчанин, как ты и я. Двадцать лет назад он прибыл сюда с королем Харальдом. Ричарду тогда нужна была помощь Харальда, чтобы остаться при власти, и он многое пообещал его людям, но не выполнил свои обещания. Те, кто не вернулся в Данию, надеялись обрести новое будущее в Нормандии, но Ричард почти не дал им земель, и складывалось впечатление, что он только терпит их здесь. Когда новым герцогом станет тот, кто не прогнется перед христианами, тот, кто верит в наших богов, все изменится.

Гуннора кивнула. Среди датчан, прибывших сюда с Харальдом, были и родственники ее отца, чьи имена она позабыла. Она их даже никогда не видела… в отличие от Матильды, Арвида… Ричарда.

Гуннора мотнула головой, отгоняя эти мысли.

— Ты ведь тоже хочешь сбросить его с трона! Ты тоже хочешь, чтобы он умер! — воскликнула Гирид.

Гуннора обрадовалась тому, что в этот момент в комнату кто-то вошел и ей не пришлось отвечать. Альруна, дочь Матильды, села за прялку. В последнее время Гуннора редко ее видела, а когда они встречались, Альруна делала вид, что не замечает ее. Но как бы к ней ни относилась дочь Матильды — сейчас она помогла Гунноре сбежать от Гирид.

Она много часов бродила по замку, пытаясь привести мысли в порядок, но так и не поняла, разделяет она ненависть Гирид или нет. В следующие дни Гуннора часто думала о том, хочет ли увидеться с рыжеволосой датчанкой или скорее боится этой встречи. Так или иначе, но Гирид держалась от нее подальше, зато в ее жизнь вернулся другой человек — уставший, измотанный, но полный желания увидеть ее, обнять, прижать к себе. Ричард.