Гунны. Грозные воины степей

Через тринадцать дней путешественники приехали в Сердику, разрушенную в 441 году. Остановившись в Сердике, Максимин счел приличным пригласить на обед Эдеко с сопровождавшими его варварами. У местных жителей купили овец и быков, слуги зарезали их и приготовили обед. Во время обеда произошел неприятный инцидент. Варвары стали восхвалять Аттилу, а римляне императора, и тут Вигила с характерной для него бестактностью сказал, что несправедливо сравнивать бога с человеком, подразумевая под человеком Аттилу, а под богом Феодосия П. Это необдуманное замечание, по мнению Ходжкина, можно объяснить тем, что он слишком часто прикладывался к чаше с вином. Гунны обиделись на это замечание и уже были готовы всерьез рассердиться, когда Максимин и Приск перевели разговор на другой предмет и постарались любезностью смягчить их гнев, пустив бутылку по кругу. Когда все встали после обеда, Максимин почтил Эдеко и Ореста подарками, а именно шелковыми одеждами и индийскими самоцветами. А затем произошел случай, поставивший в тупик Максимина и Приска. Орест, выждав, когда удалится Эдеко, сказал Максимину, что он прекрасный человек, так как не пренебрег им, Орестом, в отличие от римских сановников, которые приглашали на обед только Эдеко и одаривали его подарками, забыв об Оресте. Максимин был заинтригован словами Ореста и поинтересовался, кем и когда он был так обижен. Ничего не ответив, Орест повернулся и вышел. На следующий день Максимин и Приск рассказали Вигиле о непонятном поведении Ореста и о его заинтриговавших посла словах. Вигила ответил, что Орест не должен обижаться, не получая одинаковых с Эдеко почестей, так как он только прислужник и писец Аттилы, а Эдеко, как известный храбрец на войне и природный гунн, стоит намного выше Ореста. После этого Вигила переговорил наедине с Эдеко, а затем вернулся и сказал послу, что передал Эдеко их разговор и едва успокоил его, так гунн разгневался от услышанного. Как все было на самом деле? Подозревал ли что-нибудь Орест? В действительности все было намного хуже, чем мог себе представить Вигила. Эдеко рассказал о заговоре своим спутникам, и Орест хотел похвалить Максимина за то, что он ничего не знает о заговоре.

Спустя много лет после смерти Феодосия, Максимина и Аттилы Приск высказал мнение, что Эдеко раскрыл тайну заговора, потому что либо не собирался убивать Аттилу, либо испугался, что Орест что-то подозревает и расскажет Аттиле об обеде у Хрисафия, на который Ореста не пригласили. Во всяком случае, при первой возможности Эдеко сообщил Аттиле о готовящемся заговоре и о деньгах, которые должен получить от евнуха. Кроме того, он раскрыл содержание письма, которое Максимин должен был вручить Аттиле, но для нас остается тайной, как ему удалось это сделать.

Когда посольство прибыло в Наис, римляне получили возможность увидеть последствия войны кочевников. Город был полностью опустошен. Здания, которыми император Константин некогда украсил родной город, были разрушены. Жители исчезли; только в священных обителях оставалось несколько больных, не способных выбраться из города. Прошло шесть лет с тех пор, как гунны захватили Наис, но до сих пор не было предпринято никаких усилий, чтобы вернуть к его жизни. Посол и его сопровождающие даже не сделали попытки поставить палатки в городе, а, пройдя выше по течению, поскольку весь берег был покрыт костями убитых на войне, выбрали чистое место для лагеря. На следующий день они пошли к Агинтею, командующему войсками в Иллирии, чтобы сообщить ему приказ императора передать пять из семнадцати беглецов, обещанных Аттиле. Агинтей сказал каждому из них несколько теплых слов и отпустил с Максимином.

На следующий день посольство подошло к Дунаю. Варвары-перевозчики перевезли римлян и гуннов через реку на челноках, представлявших собой выдолбленные стволы деревьев. До этого они уже перевезли толпу варваров, которую посольство встретило по дороге, поскольку Аттила хотел перейти на римскую землю под предлогом охоты. Переправившись через Дунай и пройдя около семидесяти стадиев[65], римляне были вынуждены сделать привал, пока Эдеко со своими спутниками не сообщит Аттиле о прибытии посольства.