Гунны — страх и ужас всей Вселенной

Когда бургунды пали жертвой последнего нашествия гуннов, оказавшегося для них роковым, Аттила царствовал над гуннами уже не менее двух лет. Период с 434 по 439 г. считается самым «темным» в его биографии. Это пятилетие лишь местами, словно блуждающими огоньками, озаряется отдельными краткими сообщениями латино- или грекоязычных хронистов агонизирующего Рима. То, что эта агония затянется еще на целое тысячелетие, до самого взятия Второго Рима на Босфоре турками в 1453 г., да и после этого идея «Вечного Рима» отнюдь не умрет, возродившись в виде «Третьего Рима», «Третьего рейха» и т.д., было еще никому не известно. А ведь именно в те «темные», почти не освещенные историками годы, несомненно, в голове Аттилы созревали судьбоносные решения, благодаря которым гуннский «батюшка» вошел в историю.

Вряд ли великий самодержец гуннов снизошел бы до того, чтобы, с высоты своего величия, уделять особое внимание такому мелкому вопросу, как ликвидация вормских бургундов. Вряд ли он лично руководил операцией по разгрому бургундского войска на Рене. Но это вовсе не исключено. Хотя авторитетные историки и утверждают: «Аттила не участвовал в борьбе с бургундами, и они не являлись к его двору» (Гомейер).

Между прочим, в «Песни о Нибелунгах» Аттила-Этцель тоже не является к бургундам в Вормс во главе войска собственной персоной. По воле анонимного автора «Песни», несомненно, понимавшего, что без описания вооруженного конфликта бургундов с гуннами, неизгладимо сохранившегося в коллективной памяти, никак не обойтись, бургунды отправляются по светлому Дунаю на восток. Туда, где в самом деле находилась историческая ставка-двор гуннского царя – центр притяжения для послов всех стран и народов.

Это плавание обреченных на гибель бургундских витязей по великой реке, связующей сердце Европы с Востоком, образует кульминацию развития сюжета «Песни». Героической поэмы, написанной (или, скорее, записанной), вероятнее всего, в пору Высокого Средневековья при дворе австрийских герцогов из дома Бабенбергов – столпов «Священной Римской империи (германской нации)». «Именно в силу данного обстоятельства ее текст содержит скрытую рекламу вахауских вин» (Шрайбер). Что явствует из описания приема, данного едущим ко двору Аттилы бургундам в Бехларенском замке маркграфа Рюдегера:

Дочь Рюдегера, помня, о чем просил маркграф,
И королей бургундских в уста поцеловав,
Лобзанием хотела и Хагена почтить,
Но долго страх пред ним была не в силах победить.
Исполнила, однако, она отцов приказ,
Хотя в лице при этом менялась много раз.
Затем бесстрашный Данкварт лобзаньем был почтен,
А также Фолькер – затмевал отвагой многих он.
Взят за руку был ею млад Гизельхер потом.
Проследовал он в замок со спутницей вдвоем.
Державный Гунтер руку хозяйке старшей дал
И вместе с Готелиндою вступил в обширный зал.
С самим маркграфом в паре отважный Гернот шел.
Уселись в зале дамы и витязи за стол.
Велел подать хозяин вина

(выделено нами – В.А.) гостям своим.Нигде не принимали их с радушием таким.

Следует заметить, что в последней строчке приведенного нами фрагмента «Песни о Нибелунгах» в немецком оригинале написано буквально: «Нигде их не угощали лучше». Вот где, по мнению Германа Шрайбера, содержится скрытая реклама вахауского вина! Дело в том, что к моменту, когда на пергамен ложились эти строки, Дунай успел вновь обрести значение, которое имел в эпоху античности. Значение транспортного и торгового пути первостепенного значения. Водного пути, чья широкая и судоходная на всем протяжении реки акватория позволяла достаточно быстро и удобно преодолевать большие расстояния между сердцем Европейского материка и центром Восточной Римской империи. Сообщение по Дунаю щло в обход труднопроходимого альпийского горного массива. Дунай был эффективнейшей и важнейшей водной артерией, соединявшей западную речную транспортную систему Рен (ныне – Рейн)-Аара (Аре)-Родан (Рона) с восточной. Связующей, в свою очередь, через реки, протекающие по территориям сегодняшней России, Украины и Беларуси, Балтийское море с Черным и Средиземным.