Гурджиев

Другая характеристика обычного бодрствующего состояния -это ненужный разговор, который вызывает бесполезную утечку энергии и является препятствием к развитию высших состояний сознания. Мы проводим наши жизни в разговоре, внутреннем или внешнем. Болезнь разговаривать -- механичность, она содержит в себе воображение и ложь, поддерживаемые отождествлением. Она связана с другой болезнью -- ненужных физических движений и напряжений в теле: подергиваний, суетливых движений, постукивания пальцами, притопывания ногами, гримасничания и т.п., которые служат для того, чтобы истощать ежедневную порцию энергии, которая могла бы быть использована, если только человек знает, как, для повышения уровня полезного внимания.

Рассмотрим, наконец, эмоциональные проявления обычного бодрствующего состояния. Чувства обычного человека состоят почти целиком из отрицательных эмоций, хотя они часто скрываются под маской любезности . Эти отрицательные эмоции выпускаются при отождествлении и внутренней оценке. Многие отрицательные эмоции управляют человеком и его деятельностью -- это может видеть каждый, открыв газету. У человека огромный репертуар отрицательных эмоций; они являются основой страстей и гнева, зависти и гордости, тщеславия, ненависти, лени и страха; они питают такие отрицательные состояния, как жалость к себе, депрессию, негодование, отчаяние, скуку, раздражительность; они лежат в основе многих видов сентиментальности, которые люди называют гуманностью и любовью, отрицательные эмоции формируют интеллектуальные предубеждения,такие как цинизм, аргументирование, пессимизм, подозрительность. А то, что кажется положительным в эмоциональных состояниях, переживаемых людьми в обычном бодрствующем состоянии, основывается на гордости и тщеславии, которые Гурджиев называл нашими "мозолями", и стоит на них слегка надавить, как положительные эмоции мгновенно переходят в свою противоположность.

СИСТЕМАТИЧЕСКОЕ ИСКАЖЕНИЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ В ОБЫЧНОМ БОДРСТВУЮЩЕМ СОСТОЯНИИ

Согласно Гурджиеву, обычный человек переживает мир таким образом, что он доволен своим положением, получает определенное количество удовольствия и наслаждения и находит сносной жизнь без движения и самореализации. Это чувство самоудовлетворения сохраняет человека от усилий к достижению высших уровней сознания и обеспечивает таким образом то, что продолжает служить непосредственной цели природы -- передаче энергии от высших областей луча творчества к его разворачивающемуся концу -- Луне. Это происходит в результате действий "особого рода органа с таким свойством, что, во-первых, они воспринимают реальность шиворот-навыворот и, во-вторых, что каждое повторное впечатление извне кристаллизует в них данные, которые порождают факторы для вызывания в них удовольствия и наслаждения..." /Гурджиев, 1950/.

Этот орган он назвал Кундабуфером. Кундабуфер был удален, но его действие затянулось; его осадок произвел нечто вроде "усыпления людей", что заставило их забыть об ужасах человеческой морали, отсутствия у человека воли и контроля, что помогает людям давать рациональные объяснения и лгать себе относительно своего состояния и так неверно воспринимать мир, что они содрогаются, когда мышь пробегает мимо, но не чувствуют страха /потому что даже не думают об этом/ от перспективы своей собственной смерти.

Действия Кундабуфера являются таким серьезным препятствием к самореализации, что Ваалзебуб говорит внуку:

"Единственное средство теперь для спасения существ на планете Земля -- внедрить в них новый орган, подобный Кундабуферу, но на этот раз с такими свойствами, чтобы каждый из несчастных чувствовал и осознавал неизбежность своей собственной смерти, а также смерти всех, на ком останавливаются его глаза и внимание" /Гурджиев, 1950/.

Каждое человеческое существо, согласно Гурджиеву, рождается с сущностной природой. Эта "сущность" не является чистой, пустой или аморфной массой, хотя на ней и отпечатываются все влияния жизненных переживаний. Это реальная личная индивидуальность со своими собственными тенденциями и предрасположениями, и она, если не подавляется, вырастает в сознающего себя взрослого. Однако, фактически каждый из нас, подобно сыну короля, принцу Дхату, в древней суфийской аллегории, приходит к остановке, которая является обычным бодрствующим состоянием, и забывает свое происхождение и судьбу /Шах, 1957/.