Гурджиев и Успенский

Успенский понимал, что эти две модели, отличаясь по основным своим параметрам, в ряде случаев разделяют общую терминологию. Так “прогрессивные” и метафизические авторы критически относятся к абстрактному идеализму (первые – отрицая его в пользу позитивизма, вторые – противопоставляя ему конкретный идеализм) и говорят о “новой эре” и “новом человеке”, вкладывая в эти слова противоположное значение. “Прогрессивные писатели” предсказывали эру социального равенства и рационального жизнеустроения, в то время как метафизические авторы провозглашали эру духовного расцвета и трансформации жизни.

В этом плане по ряду позиций Успенский оказывался созвучным авторам как прогрессистской, так и метафизической моделей. Прежде всего с апологетами прогрессистской модели его как будто бы сближали критика абстрактного идеализма и исторического христианства, идея “нового человека” и “новой эры” и большие ожидания от науки будущего. В то же время он резко выступал против следующих концепций прогрессистской модели: материализма, позитивизма, механического эволюционизма, позитивистской теории познания, атеизма, рационалистической концепции истории, социального утопизма и утилитарной концепции искусства.

Критика Успенским прогрессистской модели, равно как и его вклад в разработку метафизической модели, вполне оригинальны. Представляя собой творческий синтез идей “нового религиозного сознания”, теософии, западного трасцендентализма и новейших научных идей, работы Успенского артикулировали следующие аспекты метафизической модели: 1) концепцию четвертого измерения и высших измерений; 2) концепцию скрытого знания или эзотерической традиции, идею “школы”; 3) различение между псевдорелигией и подлинной религией; 4) концепцию двух историй и внутреннего круга человечества; 5) концепцию эволюции человеческого сознания к сверхчеловеку и к новой высшей культуре; 6) концепцию искусства как духовного пути.

Основные концепции Успенского

Четвертое измерение

О четвертом измерении

Размышляя ежечасно,
В совершенном изнурении
Погибаю я напрасно.
То сижу я без движения,
То скитаюсь тенью бледной,
А ведь мог бы я с имения
Получать налог безбедный!
Но четвертым измерением
Неумеренно плененный,
В самом жалком положении
Я живу, всего лишенный.
И хотя на иждивении
Скоро я умру казенном,
Все ж вопрос об измерении
Остается нерешенным.

Владимир Соловьев

Концепция четвертого измерения Успенского была основополагающей для всей его системы. Она расширяла границы человеческого сознания и мир представлений и провоцировала прорыв из мира механического детерминизма ординарного человека в реальный мир духовных трансформаций сверхчеловека.

Выражение “четвертое измерение” часто использовалось в русской интеллектуальной среде начала XX века, однако не было ясного представления, что же оно означает в действительности. Часто оно было окрашено в мистические или поэтические тона. Успенский писал, что термин этот “употребляется в качестве синонима всему таинственному, чудесному, сверхестественному, необъяснимому и непостижимому как некое общее определение феномена ‘метафизического’ мира, или же мира ‘потустороннего’”. О популярности этой темы говорит тот факт, что ведущий философ того времени В. Соловьев ввел эту тему в свою шутливую пьесу и озадачил этой проблемой комического героя[164]. Успенский сетовал, что современные религиозные спиритуалистические и теософские теории четвертого измерения сделали для нас этот мир похожим на трехмерный, наделив его привычными гео-, био- и антропоморфными чертами известного нам мира. Успенский поставил задачу отказаться от подходов, которые предлагали современные естественные и псевдоестественные науки, и найти интегральное решение этой проблемы, дающее ключ к коренным вопросам существования.

Термин “четвертое измерение” был введен в употребление теоретической геометрией ХVIII – ХIХ веков. Математики Д’Аламбер и Лагранж определяли четвертое измерение как время. Позже Гаусс, Лобачевский, Саше и Риман увидели его как пространственную категорию, предложив совершенно новое понимание пространства, равно как и постулировав четырехмерный пространственно-временной континуум.

В конце ХIХ – начале ХХ века интерес к проблеме многомерного пространства был стимулирован публикацией работ Вивекананды, Рамачараки (М. Аткинсон), Е. П. Блаватской и других, раскрывших новые горизонты знания и опыта. Отец Успенского, Демьян Петрович, чиновник Геодезического департамента, был увлечен геометрическим аспектом этой проблемы, и мальчик Успенский был заинтригован ею с детства.