Гуров против Гурова

– Не-не-не! – категорично замотал головой Толик. – Увольте, Лев Иванович! Только не это! Если хотите, можете закрыть меня за все мои былые прегрешения, но на такой «жесткач» я не пойду. Чего вы на меня так смотрите?.. Вы поймите, Лев Иванович… Со всем уважением к вам, в натуре… Если кто прознает, что через меня Лужу по этапу пустили, – все! Абзац! Порежут на ремешки и даже фамилии не спросят. Говорю же, Лужа – реально в авторитете.

– Угомонись, Толик, – миролюбиво произнес сыщик. – Чего ты бежишь впереди паровоза? Кто говорил про этапы? Я не собираюсь арестовывать вашего авторитета. Он мне без надобности. Сам же сказал, что мы такой мелочовкой не занимаемся. Все, что мне нужно, – это встреча с ним.

– Зачем? – недоверчиво прищурился информатор.

– Есть к нему пара вопросов.

– Каких?

– Не наглей. Кто из нас сыщик? Ты или я?

– Вы, конечно, Лев Иванович, – отвел взгляд Толик. – Но я же не из любопытства спрашиваю. Войдите в мое положение… Чтобы сдать вам Лужу, я должен знать наверняка, что ему ничего серьезного не грозит.

– А моего слова тебе мало?

Толик снова поерзал на стуле. Крячко дожевал гамбургер, вытер руки салфеткой, швырнул ее в урну возле стола и снова склонился над телефоном.

– В данном случае мало. Извините, Лев Иванович… но я жить хочу. На нарах ли, в тюремных бараках ли, но жить. Понимаете?

– Хочешь, я ему пальцы сломаю, Лева? – неожиданно подал голос Станислав, не отрываясь от своего мобильника. – Жить будет, но работать долго не сможет.

– Фуфлогонство это все, Станислав Васильевич, – повернулся в его сторону Толик. – Ничего вы мне ломать не станете. Я не понаслышке знаком с играми в доброго и злого следака. А даже если и сломаете… – Он пожал плечами. – Валяйте! Все равно ничего не добьетесь.

– Уверен? – Крячко все-таки поднял голову и нахмурился.

– Уверен, Станислав Васильевич. Есть вещи, на которые даже я пойти не могу. Хоть шмаляйте в меня из всех волын.

– Ладно. Остыньте оба, – проговорил Лев, откидываясь на спинку кресла. – Никто никому ничего ломать не будет. Дело, собственно, вот в чем, Толик… Через руки Лужи прошла одна вещица, которая проходит у нас по делу об убийстве. Я прекрасно понимаю, что ни один уважающий себя карманник к «мокрухе» и близко не подойдет. Это закон. Но вещицу Лужа «пощупал». Это факт. Мне нужно знать, каким образом она к нему попала. Узнаю и отпущу вашего авторитета на все четыре стороны. Теперь картина тебе ясна?

– Ну… В общих чертах, да…

Толик все еще колебался. Крячко убрал телефон в карман и демонстративно опустил на поверхность своего стола сжатые в кулаки руки. Однако этот характерный жест не особо подействовал на карманника. Гуров, напротив, спокойно наблюдал за информатором, зная, каким в итоге будет решение парнишки.

– Так как? Пособишь?

– Хрен с вами! Верю. И пособлю. Но если меня порежут, Лев Иванович, это целиком будет на вашей совести.

– Договорились, – улыбнулся Гуров.

– Это совсем не смешно, – хмуро откликнулся Толик, помолчал еще пару секунд и выдал: – Короче, Лужа ежедневно обедает в «Синем ките». Это всем известно. У него там то ли брат работает поваром, то ли шурин. Одним словом, кормят его там на халяву, и кормят козырно. Находится ресторан где-то на Пролетарской. Точного адреса я не знаю, никогда там не был, мне такая «хавка» не по карману. Ну, захотите – найдете, короче. Только это… Одна просьба, Лев Иванович. Выполните?

– Постараюсь, – уклончиво ответил Гуров.

– Не толкуйте с ним прямо в ресторане. Это реально палево. Пусть Лужа лучше на улицу выйдет сначала. У него тачка на парковке стоять будет. Темно-синий «Фольксваген». Три тройки на номерном знаке.

– И во сколько у него обед? Тоже по расписанию?

– Ага. Четко. С часу до двух. Как у всех советских граждан эпохи застоя.

– Я запомнил. Спасибо, Толик.

– Не за что, – вздохнул информатор, поднялся со стула, неуверенно покосился на Крячко и опустился на прежнее место. – Ну, я это… Типа, могу идти? Да?

– Иди, Толик, – милостиво разрешил сыщик. – Если возникнут вопросы, за что тебя брали, скажешь, что кололи на предмет разбойного нападения в районе Домодедово. Дескать, кто-то из свидетелей видел, как ты крутился неподалеку, и опознал, но на «очнике» от первоначальных показаний отказался.

– Ай, ладно, Лев Иванович! – поморщился информатор. – Не учите токсикомана, как клей нюхать. Я найду, что своим сказать… Только помните, что вы обещали. На нарах Лужа не окажется. Точняк?

– Точняк. Если я даю слово, Толик, то я его держу. Запомни на будущее. Пригодится.

Карманник ничего не ответил. Молча поднялся со стула и, слегка подволакивая дефективную от рождения правую ногу, направился к выходу. Однако, когда он уже взялся за ручку двери, Крячко окликнул его:

– А почему такая странная кличка? Лужа? Звучит как-то не очень авторитетно. В особенности для потомственного карманника.