Гуру

Саманта проснулась в шесть часов утра с сухостью во рту и во влажной от пота ночнушке. Следы странных до необъяснимости снов растворились в ее ладонях. Приняв душ, Сэм присела у молитвенной подставки и попыталась совершить медитацию на высвобождение сердца, но ей не удавалось достигнуть отрешенности, по крайней мере, той расцветающей покоем в ее легких безмятежности, к которой она привыкла, когда обычно приветствовала саму себя по возвращении домой. Лиза – единственное, что заполняло ее мысли. Ее слова, ее письмо, ее скрытый намек. В голове Саманты крутились самые худшие варианты развития ситуации. Травля в «Твиттере». Ожесточенные призывы «отменить» ее. Уничтоженная дотла репутация. Закрытие «Шакти». Безутешные девушки, которые собьются с верного пути без ее наставлений. В расстроенных чувствах Сэм сбросила покрывало с ног и наконец-то кинулась звонить своему психотерапевту. Она написала на личный номер, которым Диана делилась только с «особыми» клиентами. Сэм уселась в ожидании Зум-созвона в кабинете. Откинувшись на спинку кресла, она рассматривала полки над письменным столом. Все зарубежные издания ее первых мемуаров – переводы на тридцать семь языков, бестселлеры № 1 практически везде, где они выходили. Постер фильма «Добровольное безмолвие» с уже ставшим культовым изображением прячущейся под кроватью и прикрывающей рот рукой девушки-блондинки, по щеке которой катится одинокая слеза. Фотография Сэм на «Оскарах» в компании членов съемочной группы, на фоне которой выделялась Энн Хэтэуэй в струящемся тюлевом платье и со статуэткой в номинации «Лучшая актриса» в руках, которую она обнимала, будто младенца. Список бестселлеров, вырезанный из «Нью-Йорк таймс» и помещенный в рамку, – неоспоримое доказательство того, что она в какой-то момент была автором самой популярной книги в стране. «Ты добилась блестящих успехов, – обратилась к себе мысленно Сэм. – Никто не сможет отнять у тебя это».

– Мы с вами работаем уже много лет, Диана. Вы меня знаете лучше, чем кто-либо. Как вы думаете, могу ли я заставить кого-либо заниматься сексом без его согласия? – Сэм прищурилась, силясь лучше рассмотреть лицо психотерапевта. Блики на экране только мешали раздраженным из-за недосыпа глазам. – Я… – Она вдохнула, чтобы успокоиться. – Я же не способна на такое. Кому, как не вам, это знать?

– Я знаю одно точно, – произнесла пожилая женщина по ту сторону экрана. В голосе Дианы отчетливо слышались нотки уроженки Новой Англии. – Мы все способны и на добро, и на зло. Все зависит от того, как сложатся обстоятельства. Мы делаем только себе хуже, пытаясь спрятаться от нашей темной стороны.

– Ну да. – Сэм не была готова сегодня выслушивать лекции Дианы о превратностях бинарного мышления в свете всего, что сейчас происходило с ней. – Я все это знаю и все это изучала. Я прошла все «Двенадцать ступеней»[6] и примирилась с теми, кого обидела. Я понимаю, что совершала ошибки. Но разве во время наших сессий мы могли бы пропустить такую «ошибку», как изнасилование?

– Саманта. – Диана склонила голову. По ее виду было понятно, что она не желала потакать Сэм. Саманта общалась за прошедшие годы со многими психотерапевтами и всегда гордилась тем, как умело переигрывала их. Она испытывала их выдержку, чтобы посмотреть, кто первым – они или она – пойдут на попятную. Психотерапевты обычно выражали благоговение либо восхищение перед лицом ее успеха. Они твердили, что для них честь принимать у себя такую пациентку. «Присаживайтесь поскорее и располагайтесь поудобнее!» Но у Дианы не было желания тратить время на такие игры. Она была одной из небольшого числа людей в жизни Саманты, кого ее очарование никак не трогало и даже настораживало. Диана подводила Сэм к мысли о том, что ее потребность «приворожить» каждого нового встречного сказывалась на том, как она строила дружеские отношения. Саманта держала дистанцию от близких людей в страхе, что те будут разочарованы, когда увидят, что скрывается за ее ослепительной харизмой. Это распространялось и на мужчин, с которыми она встречалась. Именно Диана первой предположила, что Сэм не наркоманка и что ей следует обратить внимание и на ее любовные и дружеские отношения с людьми. – Любопытно, почему вы испытываете потребность заниматься сексом с каждым мужчиной, который готов лечь с вами в постель, – заметила психотерапевт на одной из их первых сессий.

Сейчас же Диана спокойно продолжила свою мысль:

– Мы обе знаем, что память – тонкая штука. Да, маловероятно, что женщина, с которой я знакома по нашей совместной работе, пошла бы на такое, но… – Она подняла руку, преграждая клиентке путь к ликованию по поводу этой редкой индульгенции: – Вы не думаете, что Лиза, возможно, помнит ту ночь по-другому?

– Ради бога! Забыть, какое платье надела на выпускной, и не вспомнить, что ты сексуальная маньячка, не одно и то же.

– Саманта…