Гуру

Прихожая оказалась просторным помещением с сосновым полом, купольным потолком, украшенным вкраплениями позолоты, и укрытой ковром кремового цвета распашной двухмаршевой лестницей. Стены были выкрашены в светлые оттенки и увешаны неприметными пастельными рисунками. «Пресно», как выразился бы помогавший Сэм с оформлением ее квартиры дизайнер по интерьерам, которого едва ли не передернуло при виде барочной люстры у нее в квартире. – Давай скорее, не тормози. – Марта взяла Сэм за руку и повела ее на кухню в традиционном стиле, в котором узнавалось влияние «шейкеров»: сверкающе-белая напольная плитка, фигурные плинтуса под потолком и чернильно-черный кафельный фартук[9]. Джош встал в дверном проеме, напряженно сжав губы в ниточку.

– Ну, пап, давай, вари кофе, – отчитала его Марта.

– Прости. – Джош наполнил чайник водой из-под крана. – Не знал, захочет ли Саманта кофе. Она сейчас вроде бы гуру здоровья.

– Что такое гуру? – спросила Майя. Джош не смог ответить что-то вразумительное. Сэм почувствовала, как по ее позвоночнику прошел разряд возбуждения, но она проговорила про себя, что не надо придавать этому слишком большое значение. Ничего удивительного в том, что он знал о ее карьере, не было. Одна экранизация «Добровольного безмолвия» делала невозможным для него не знать о ее существовании. И все же Сэм предалась фантазии о том, как Джош, дождавшись, пока его крошки заснули, а Лиза отправилась на заседание книжного клуба или родительское собрание, крадется к себе в кабинет, включает ноутбук и вбивает в поиске ее имя. Он видит, какого огромного успеха она добилась в жизни вопреки всему, что с ней сделали он и Лиза. Может быть, ему бы даже пришло в голову, что он ошибся с выбором.

– А ты чем сейчас занимаешься? – спросила Сэм, когда Джон потянулся за двумя чашками на верхней полке посудного шкафчика. Свитер Джоша слегка задрался, оголив подтянутый пресс, и ей пришлось, сглатывая, отвести взгляд.

– Недвижимостью, – сказал он.

– Не думала, что ты будешь заниматься чем-то подобным, – она изобразила удивление.

– А чего ты ожидала, Сэм? – спросил он. Она промолчала по поводу воспоминаний о многих ночах, которые они провели под ее покрывалами, нашептывая друг другу на ушко самое сокровенное, пока на улице не становилось совсем темно. Тогда он хотел стать учителем и работать с детьми из неблагополучных семей. Джош хотел изменить мир.

– Папина компания строит новый торговый центр в Стэмбери, – подала голос Марта. Сэм присвистнула.

– Аж торговый центр, – проговорила она. – Ничего себе.

– На жизнь хватает.

– Не сомневаюсь, – Сэм обвела взглядом блестящую лакированную кухню. – А Лиза? Чем она занимается?

– Она присматривает за нами, – заметила Марта. – Это серьезная работа. – Джош не удержался от смеха.

– Ты права, – сказал он, взъерошив волосы дочери. – Вы не даете маме скучать.

– Я тоже знаю, что это такое, – встряла Сэм. Она осознавала, что треплет языком, но нервы были на пределе, поэтому остановиться уже не могла. – Я имею в виду, что такое много работать. Особенно над… – она выдержала паузу. – Моей новой книгой? – Сэм разглядывала Джоша, ожидая, что он скажет про книгу, статью и письмо Лизы.

Но он оставался невозмутимым и лишь бросил:

– Ну и отлично, рад за тебя. Надеюсь, тебе нравится мята. Ничего другого не смог найти. – Он шмякнул чашку чая на мраморную столешницу.

Сэм обхватила ее руками, чтобы немного согреться. И они уставились друг на друга в поисках за новыми лицами с морщинками и гусиными лапками тех подростков, которыми они когда-то были, и того чувства, которое их когда-то связывало. Девочки отчалили в угол кухни, где их ждала гора игрушек, настольных игр и пазлов. Марта, периодически громко хохоча, уговаривала Кена поцеловать Барби, а Майя села за маленький столик и начала возиться с раскраской и набором карандашей.

Джош подождал, пока девочки не погрузились в свои занятия. Наконец он спросил:

– Что ты здесь делаешь?

– Не очень-то гостеприимный вопрос.

– Гостеприимный? Я… – Он будто бы потерял дар речи. – Сэм, я не знаю, что ты задумала, но мне не нужны проблемы.

– Поверь, мне тоже.

– Тогда зачем ты здесь? Мы не виделись…

– Двадцать два года, – закончила она за него. Сэм могла ему с точностью до минуты сказать, сколько месяцев, дней и часов прошло с их последней встречи. Потеря Джона, потеря Лизы – это был самый большой удар, который она испытала за свою жизнь. Теперь становилось очевидно, что пожарище, охватившее ее, оставило их невредимыми. Они построили для себя новую жизнь, даже не задумываясь о Сэм.

– И вдруг ты появляешься у нас на пороге? – Джош выпустил накипевший в нем пар. – Какого черта?

– Я хочу быть здесь еще меньше, чем ты хочешь видеть меня, – заметила Сэм. Его настрой ее бесил. – Но мне нужно переговорить с Лизой по поводу ее письма. Что я могла сделать, на твой взгляд, в этой ситуации, Джош?