Гусь-Петрусь и компания

Белик соскочил со скамейки и запрыгал вслед за Петрусем к выходу из домика.

— Петрусь, ты куда?

— Надо будет тебе лежаночку сделать. Нам мох понадобится сушеный, камыш сухой… Могу своим пухом и пером поделиться, коли не побрезгуешь… Я же птица — пух и перо теряю, а на их место новые нарастают. Только я их собираю и использую потом — в лежаночку добавлю, чтоб помягче была, или домик утеплю…

Гусь и Белик вышли на улицу. Ветер утих. Сквозь высокие облака проглядывало осеннее солнце освещая, но не согревая маленький островок посреди огромного озера.

— Будешь помогать мне, — Гусь подошел к зарослям камыша на берегу озера. Длинным тяжелым ножом, который он захватил из домика, Петрусь начал рубить камыш и передавать Белику толстые сухие стебли. Нарубив две внушительные охапки стеблей, Петрусь сказал:

— Ну что? Потащили делать лежаночку.

Они подтащили камыш к домику, где Петрусь показал Белику как отделять листья от стебля. Когда вместо двух охапок засохших растений, рядом с домиком появились кучка листьев и кучка стеблей, Гусь улыбнулся Белику-Горелику:

— Ну, вот, твоя будущая лежаночка готова!

— Как — готова? — удивился Белик, — какая же это лежаночка?!

— Не боись, — Гусь потрепал Белика крылом по макушке, — самая настоящая! Вот из стеблей сделаем рамку, а из листьев сплетем сетку. Потом мха сухого постелем. Сверху можно перьев с пухом положить. Ты как, надумал? Или на мхе и листьях спать будешь?

— Да я лучше на пуху…

— Я так и знал.

Через пару часов лежаночка была готова и заботливо расположена в углу домика недалеко от печки, чтоб зимой было теплее спать.

— Теперь надо подумать, чем ты зимой питаться будешь, — Гусь снова позвал Белика на улицу и повел к припорошенной снегом дверке, ведущей прямо вглубь пригорка, который возвышался посредине островка.

— Тут у меня кладовка, — ответил он на удивленный взгляд бельчонка,

Дверка со скрипом отворилась и Белик с Петрусем оказались в темном помещении, где было теплее, чем на улице, но всё же прохладно и сухо. Гусь зажег свечу в светильнике под потолком, и Белик увидел комнату, заставленную коробами и мешками, полочки на стенах с мешочками и коробочками, в которых лежали и очень вкусно пахли сушеные грибы, ягоды, лесные травы, орехи. Орехи были крупные — кедровые. Белик подумал: «Вроде бы Гусь, а запасов больше чем у самой запасливой белки…»

— Ну, давай, набирай себе чего хочешь, дня на два-три, а то, похоже, непогода снова разыграется… Просто, чтоб не ходить по холоду туда-сюда и влагу лишнюю в кладовую не впускать. Продукты сушеные, они, понимаешь, сухость любят.

— Откуда у тебя это? Ты же не белка! Гуси же это не едят! — не удержался от вопроса Белик-Горелик.

— Ишь ты, какой грамотный! Я же не простой гусь, как ты уже, наверное, заметил, — улыбнулся Петрусь. Если б я был обычным гусем, я бы уже давно в теплые края вместе с какой-нибудь стаей летел… А я, выходит, оседлый гусь-одиночка. Зима длинная. Тут еще не то научишься делать, чтобы выжить в холода… Так что, ты давай не теряйся, нагребай, вот тебе кулечек, — Петрусь протянул Белику плетеный из травы мешочек и подтолкнул к запасам.

Долго уговаривать Белика было не нужно. Уже через пять минут он стоял перед Петрусем с мешочком, полным вкусной еды, и довольно улыбался. Давно уже о нем никто так не заботился…

Глава пятая. Перемены

Белик-Горелик проснулся утром в своей кроватке, которую они смастерили вместе с Гусем-Петрусем, и в первый раз за долгое время ощутил себя спокойным и уверенным в завтрашнем дне. В домике стоял запах свежезаваренного травяного чая, было слышно, как около печки Гусь хлопочет над завтраком. Белик потянулся и вдруг увидел, что в его шерстке что-то изменилось. Рыжие волоски выглядели свалявшимися и кое-где выпали. Из-под готовой выпасть шерсти пробивались щетинки серого цвета, которые смотрелись как-то неестественно и болезненно … «Что это со мной?» — ужаснулся Горелик, припомнив, что похожего цвета шерсть он видел на старом барсуке, который помер в конце лета… «Я наверно тоже старею и скоро умру» — пронеслось у него в голове. «Наверно я заболел оттого, что чуть не утонул в холодной воде озера!» — озарила его догадка. «Бедный Гусь-Петрусь, он был так добр ко мне, спас, приютил… А я… И всё напрасно… Видно, я уже никогда не встречу своих родных в дальнем лесу…»

— Эй, засоня, ты вставать собираешься? Осенний день короток! У нас есть дела. Я на твою помощь рассчитываю!

— Гусь Петрусь, я, кажется, заболел, и, наверное, скоро умру, — чуть не плача ответил Белик-Горелик.

— Ну да, я даже знаю, как называется твоя болезнь — «воспаление хитрости» — оно всегда начинается у лентяев, когда надо что-нибудь сделать или кому-нибудь помочь… А я и не знал, что ты лентяй…

— Гусь Петрусь, я не лентяй, со мной правда что-то не то — у меня хорошая шерсть выпадает, а растет какая-то серая, как у старого барсука… У того, что жил возле старого дуба на опушке и помер, как только опята пошли…