Гусар на крыше

Пройдя сквозь двадцать маленьких круглых дверей, проделанных в толще стен, они очутились под высокими, теряющимися во мраке сводами; потом, по крутой лестнице без перил, со стертыми ступенями, проделанными в каменной глыбе наподобие зубьев пилы, они поднялись на круговые галереи, вдоль которых под самым потолком гнездились кельи, а сквозь ажурные балюстрады пробивались пыльные лучи желтого света. Наконец монахиня открыла решетку, впустила Анджело и его спутницу и закрыла ее за ними.

Они очутились на лестничной площадке, где вполне уместилась бы небольшая шхуна с распущенными парусами.

— Вот это ваши владения, — сказала из-за решетки жирная монахиня, прежде чем удалиться.

— Достаточно было бы, — сказал Анджело, — сорвать с нее чепец, оттаскать за волосы и отхлестать как следует по обеим щекам, а главное, забрать у нее связку ключей, чтобы она тотчас превратилась в покорную деревенскую прислугу, которая на все будет почтительно отвечать: «Да, сударыня, да, сударь», — и, может быть, будет даже служить верой-правдой. Но тогда она стала бы всего бояться и теперь бы тряслась при одной мысли о холере. Я бы также не хотел, чтобы вы считали солдат непреодолимым препятствием. С ними справится всякий, кто знает, с какого конца зарядить ружье.

— Будьте спокойны, я видела, как вы оценивали ширину дверей, считали шаги, выбирали ориентиры. Трудно было найти для вас лучший карантин. Вы просто обязаны отсюда удрать.

— Конечно, — ответил Анджело. — Руки у нас теперь развязаны, и я не намерен терять время. Я знаю, что мы здесь увидим, а в аду не церемонятся. Мне теперь незачем беспокоиться о других.

Пока они прятали в темном углу свое имущество, Анджело произнес несколько горьких слов о «маленьком французе» и его безнадежных попытках спасать умирающих.

— У меня одна цель — вытащить вас отсюда. Как вам удобнее всего нести ваши пистолеты?

— Лучше всего, когда они у меня в руках.

— Так вы быстро устанете, а потом, ведь надо еще иметь, чем их заряжать. Мои пистолеты у меня в карманах, но нам еще нужен мешок, куда мы положим коробки с порохом, пули, патроны, ваш чай и кастрюлю, немного сахара. Неизвестно, удастся ли нам снова завладеть нашими лошадьми. На всякий случай, когда все будет готово к бегству, я выброшу остальной багаж в окно, и, если у нас будет время, мы заберем его. Но в этом огромном здании расставаться с оружием нельзя. В нем наше спасение!

Из седельных сумок он сделал что-то вроде рюкзака и без труда водрузил его себе на спину, взял свою маленькую саблю, и они начали подниматься по лестнице, которая, казалось, вела к какому-то яркому источнику света.

Судя по размерам и форме помещения, в котором они находились, оно, очевидно, было расположено внутри той квадратной башни, которую они видели с дороги.

Длинные лестничные пролеты с низкими ступенями медленно поднимались вверх, делая крутые повороты. На втором этаже, хотя его вряд ли можно было считать вторым, находилось нечто вроде площадки с двумя низкими дверями по обоим концам. И та, и другая были заперты на замок. Выше проникавшие сквозь бойницы солнечные лучи пересекались и, отражаясь от стен, заливали все ярким светом. Дикие голуби, свившие себе гнезда под крышей башни, вдруг все одновременно вспорхнули и принялись летать с оглушительным шумом.

Наверху тотчас открылась дверь, и три головы склонились над балюстрадой. Среди них мелькнула голова очень черного и, кажется, бородатого мужчины.

Все монахини Вомеля были родом из крестьян, а потому умели хозяйничать и в птичнике, и в крольчатнике, они не забывали запирать двери, чтобы живность не разбегалась. Они разместили карантин в той части замка, которая изначально должна была служить последним бастионом. Под сводами большой квадратной башни находилась просторная комната, занимавшая всю ее площадь. Потолок ее образовывали огромные балки, поддерживавшие плиты сторожевой террасы. Свет проникал сюда через пятьдесят отверстий, образованных зубцами башни, перекрытыми на итальянский манер и кое-как застекленными.

В общем, это было идеальное место, чтобы мариновать подозрительных граждан на свежем воздухе и на солнце. А кроме того, отсюда открывался великолепный вид на зеленоватые глыбы суровых гор, прорезанных тут и там уходящими вверх тропами. В этом неприветливом краю в любую погоду и в любое время года хозяйничал холодный ветер, заставляя непрестанно дребезжать стекла, разметая соломенные подстилки, которыми был устлан пол, грозным прибоем ударяясь в стены.

Приходилось закрывать плащами четыре деревянные бочки с питьевой водой, чтобы в них не попадала пыль. Точно так же при помощи лошадиных попон, шалей, старых юбок и прочей женской одежды постарались отгородить уголок, где стояли ведра, служившие отхожим местом. В одной из бойниц, прямо на плитах, разводили огонь, чтобы те, у кого еще были кое-какие припасы (чай, кофе, шоколад), могли приготовить себе еду. И если костер забывали залить (а заливали его обычно мочой, так как питьевую воду приносили только раз в день), то ветер поднимал тучи золы и разносил ее по комнате.