Гусар на крыше

«Пора бы тебе научиться эгоизму, — сказал он себе. — Это очень полезно, и ты никогда не будешь попадать в дурацкое положение. Эти двое тебя прогнали, и они правы. Они заняты своим делом, делают его так, как считают нужным, и абсолютно не нуждаются в твоих советах. Будет больному лучше или хуже, но через четверть часа они перестанут плакать и будут думать только о деле. Совершенно незачем лезть со своим великодушием. В девяти случаях из десяти — это невежливо. И вообще не к лицу мужчине».

Эти размышления успокоили его, и он снова двинулся вверх по склону холма к той сосновой роще, где должен был находиться человек, возможно знающий о местонахождении Джузеппе.

Снова откуда-то донеслись крики. Но теперь это были не стоны, а крики загонщиков. Несколько мужчин встали и наблюдали за происходившим в овраге. Анджело подошел к ним. Сквозь кусты можно было различить бегущих людей.

— Держу пари, что это заяц, — сказал Анджело.

— Ну и проиграете, — ответил кто-то. — Кстати, зайцы не так глупы. В такую жару они не бегают.

Мужчины презрительно посмотрели на Анджело. И хотя это было едва уловимое презрение, Анджело был глубоко уязвлен. Он заявил, что в его краях жара зайцам не помеха.

— Ну, значит, у вас какие-то особые зайцы, — возразили ему не без иронии. — А у нас только самые обыкновенные. Просто там один старый дурак сбежал от своей дочери. Самое забавное, что он был в параличе и его притащили сюда в его кресле. А теперь он заставляет их носиться как бешеных.

Действительно, внизу среди травы ковылял старик. Его поймали. Началась какая-то возня, прерываемая женскими воплями. Потом после долгих переговоров, сопровождавшихся бурной жестикуляцией, двое мужчин усадили старика на сиденье из скрещенных рук и понесли наверх.

Его пронесли мимо Анджело. Это был старый крестьянин с орлиной головой. Его живые глаза все время обращались в сторону города. Чтобы его успокоить, ему сунули в рот сигарету. Он курил.

Дочь выбежала ему навстречу. Она всех поблагодарила. Ее благодарности перемешивались с восклицаниями: «Ну что с вами, отец? Почему вы это сделали?» Тут она заметила сигарету.

— Вы сказали спасибо, отец?

— Я сказал «дерьмо».

Сигарета его размокла от слюны, и он принялся яростно жевать ее, как сено.

Роща, где устроил свой лагерь человек по имени Феро, находилась почти на вершине холма и хорошо продувалась ветрами, отражавшимися от горного хребта. И кроме того, это был единственный лагерь, устроенный по всем правилам. Пространство между деревьями было тщательно очищено от кустарника. Сплетенные из веток низенькие решетки, натянутые между стволов деревьев, образовывали нечто вроде колыбели с матрасом из сосновых игл. Когда Анджело подошел, три женщины покрывали этот матрас прекрасной белой простыней. Еще две простыни, сложенные рядом, свидетельствовали о намерении устроить постель по всем правилам. Двум из этих трех женщин было не больше двадцати; очевидно, это были дочери, а третья — их мать. Все трое с увлечением делали свое дело.

Что же касается Феро, то он, поставив свой верстак на краю рощи, наполовину в тени, наполовину на солнце, вырезал сапожным ножом подметку и что-то напевал.

Несмотря на седую бороду, у него были живые молодые глаза.

Он знал, где находится Джузеппе.

— Видите вон тот холм с миндальными деревьями?

— Другой холм, в той стороне?

— Да. Он там. Может быть, немного выше, около вечнозеленых дубов.

— Вы уверены?

— Абсолютно уверен. Идите, он там. Как только выйдете к миндальным деревьям, спросите любого. Вас проводят к нему.

— Вы его знаете?

— И очень хорошо.

— А как туда пройти?

— Очень просто. Спуститесь прямо к кипарисам.

— Это там, где булочник?

— Именно. Сто метров направо и дальше по дороге. Вы не боитесь лазаретов?

— Нет.

— Вы пройдете мимо них. И дальше все прямо по дороге. Вон она там, видите? Она ведет наверх, прямо к миндальным деревьям. А дальше спросите у первого встречного и получите вашего Джузеппе.

Наконец он поставил ботинок на траву и спросил:

— А зачем вам нужен Джузеппе?

— Я его родственник.

— Какой родственник? Это связано с Италией?

— Да, — ответил Анджело, — чуть-чуть связано.

Феро позвал свою жену.

— Это человек, которого так ждал Джузеппе.

— Вы что-нибудь пили? — тотчас же спросила она Анджело, привычно уперев руки в бока.

— Ни капли, вот уже два дня, — ответил Анджело. — Мне кажется, что глотка у меня из жести.

— Тем лучше, — ответила женщина. — Сейчас если глотка из жести, то и желудок из жести. Джузеппе так волновался. Он целыми днями повторял: «Вот увидите, он не выдержит и выпьет. Питье его убьет».

— Питье меня не убило, — сказал Анджело. — Когда мог, я пил вино. А когда не мог, терпел.

— Вина я вам не дам, у нас его нет. Я вам дам воды, несколько раз прокипяченной. И только полчашки. Знаете, что надо делать? Я им это все время твержу, — сказала она, указывая на мужа и дочерей, — а они надо мной смеются: надо научиться делать слюну и пить только свою слюну. Сейчас тот, кто пьет свою слюну, не умирает.

— Он не умирает, а подыхает от жажды, — сказал Феро.