Гусарская рулетка

- Вот видите. А если представить себе, что вашей жизни угрожает реальная опасность? Например, вас похитили. По разговорам похитителей вы понимаете, что вас в живых не оставят, и тут в ваши руки попадает оружие. Вам нужно спасать свою жизнь. Вы выстрелите в похитителей, чтобы самой спастись?

- Выстрелю. Ой, Лидия Петровна, вы даже себе не представляете, насколько все, что вы сейчас сказали, - близко к реальности. 10 февраля меня похитили трое ублюдков, которых даже людьми назвать трудно. Они собирались меня долго мучить, чтобы запугать до отупения и получить все деньги с моей кредитной карточки и банковского счета.

- А в них вы бы выстрелили?

- К счастью, до истязаний дело не дошло. Меня выручила моя подруга Алла. То, что они собирались меня садистически мучить, а потом убить, выяснилось гораздо позже. Пока они везли меня в машине, я бы, конечно, стрельбу не устроила...

- А если бы узнали, что вам предстоят истязания?

- Мне трудно ответить на этот вопрос. Я человек мирный. Лишить кого-то жизни...

- Но они хотели лишить жизни вас.

- Три месяца назад мне бы и в страшном сне такое не привиделось... Но за это время все так изменилось, что теперь я даже не знаю... Не могу ответить на ваш вопрос однозначно, но если бы я теперь оказалась в из руках, то в первую очередь, думала бы не о себе, а о том, что из-за этих душегубов мой сын останется сиротой. А ради этого, возможно, решилась бы их перестрелять, если бы у меня была такая возможность.

- Теперь вы сами убедились, что я права. Так что не нужно доводить человека до крайности. Если жизни самого человека или близких ему людей угрожает опасность, то все возможно. Это к вопросу о том, способен ли человек, в целом благополучный и психически здоровый, совершить убийство. Но может быть, и непредумышленное убийство, например, вы хотели просто оттолкнуть, а человек упал и ударился головой. Или может быть убийство из ревности. Тоже достаточно частое явление. Человек внешне производил впечатление уравновешенного, но ревность очень сильное чувство, и он может повести себя непредсказуемо.

- То есть, вы предполагаете, что Игорь мог убить Костю из ревности?

- Теоретически мог. Ревность может вызвать гнев, а это уже аффект. Игорь Николаевич, как и любой другой человек, способен убить в состоянии аффекта, но не смог бы совершить все последующие действия, целью которых было бросить на вас подозрение.

- Вы абсолютно уверены, что Игорь тут ни при чем?

- Абсолютно, - кивнула Лидия Петровна. - Я твердо уверена, что он не имеет никакого отношения к этому убийству.

- Но он умеет стрелять, говорил, что ему довелось стрелять в человека...

- А вы спрашивали его, не служил ли он в Армии, не бывал ли в горячих точках?

- Нет... Мне это даже в голову не пришло. Как хорошо, что вы мне это подсказали. Меня это так угнетало... Я думала, что даже если Игорь не убивал Костю, но в кого-то же он раньше стрелял, значит, может выстрелить ещё раз.

- Успокойтесь, Лариса. Как вы, в первую очередь, думаете о своем ребенке, так и Игорь Николаевич, в первую очередь, думает о вас. Вы для него не только любимая женщина, но почти дочь. Вариант: мужчина-отец и женщина-дочь.

- Мне тоже это как-то раз пришло в голову. Игорь носится со мной не только как с любовницей, но как с собственным ребенком, хотя старше меня всего на три года.

- Здесь дело не в паспортном возрасте, а в характере. Игорь Николаевич сильный человек и стремится вас опекать, а вы психически ещё незрелы, инфантильны и романтичны, так что в вас он нашел достойный объект, который может окружить вниманием и заботой.

- Мне повезло. И вообще мы уже не раз с ним говорили, что созданы друг для друга.

- Совершенно верно. Между прочим, союз мужчина-отец и женщина-дочь самый крепкий, потому что психологически он наиболее целесообразен и естественен с точки зрения природы - сильный мужчина опекает более слабую женщину. Такой стабильности нет в других союзах - ни когда оба на равных, ни когда лидером является женщина.

- Ну, я бы не сказала, что у нас такие уж стабильные отношения. Иногда бывает надрыв, и мы оба думаем, что это конец.

- И сколько времени длится такой надрыв? - уже по улыбке психиатра Лариса поняла, о чем та думает.

- Действительно, хоть в тот момент я на грани отчаяния, но длится это недолго.

- И наверняка Игорь Николаевич так тревожится, что первым пытается вас успокоить?

- Обычно да. Иногда я беру себя в руки и приказываю себе прекратить терзаться.

- Думаю, что именно вы являлись инициатором подобных сцен.

Немного поразмышляв и вспомнив, Лара кивнула:

- А ведь и в самом деле - каждый раз я. Игорь ничего особенного не говорил и не делал, но я чересчур бурно реагировала на всякую ерунду.

- Вы сенситивны, Лариса, поэтому так болезненно реагируете на то, что другие оставили бы без внимания.

- А этот недостаток можно исправить?

- Можно. Вы уже сами интуитивно нашли путь, как с этим бороться. Наверняка вы говорите себе: "Я спокойна, совершенно спокойна..." - и так далее.