Читаем Гусарские страсти эпохи застоя полностью

Лейтенант обернулся и увидел стоящего с закрытыми глазами солдата Кулешова. Тот тер лицо кулаками и силился разомкнуть слипшиеся ото сна веки, продолжая глупо бубнить:

- Хто тут орет? Чаво надо? Хозяева сплять!

- Кулешов, скотина, это я! Хозяин квартиры и твой начальник! взвизгнул разозленный Ромашкин и, подскочив к курсанту, оттолкнул этого непутевого Шмеровского ординарца.

- Совсем офонарел? Военный! Глазищи протри! - Никита потряс за грудки не желающего просыпаться бойца. Солдат шмякнулся на диван, стоящий в углу веранды и что-то пробормотал, оправдываясь в ответ.

Ромашкин через секунду уже забыл о нем. Лейтенант снимал на ходу сапоги, судорожно стряхивая их со своих ног, стараясь быстрее добраться до заветного дивана. Грузно плюхнувшись на него, он слегка придавил храпящего Шмера, свернувшегося в клубок под простыней.

- У-у! Сволота! - взвыл сонным голосом взводный и отодвинулся на край к стене.

- Ты, почему спишь на моем диване гад?! Еще и курил лежа? Марш отсюда, свою койку!

Шмер громко засопел и не ответил. Освобождать лежбище, он видимо не желал. Никита швырнул шинель в один угол, китель в другой, галстук сунул под матрац, остальную одежду куда придется, и блаженно улыбаясь, примостился на второй половине дивана. Лейтенант, широко разметался по дивану но, раздетый быстро замерз, и потянул на себя одеяло. После недолгой борьбы за тепло победил более трезвый. Шмер.

К полудню продрогший, но не протрезвевший Ромашкин проснулся. Его глаза непроизвольно открылись на яркий свет горящей под потолком лампочки в 100 ватт.

Над лицом мученика, склонилась рожа пьяного соседа. Мишка видимо только что опохмелился, и весело смеясь, попытался, словно комнатный цветок, полить Никиту водой из кружки. Ромашкин вскочил и оттолкнул взводного. Тот оскалился рыжевато -желтыми прокуренными зубами, и щурился щелочками припухших глаз. Отекшее лицо взводного приобрело землистый цвет, а зеленые мочки торчащих ушей контрастно выделялись яркими пятнами.

- Отойди от меня "Крокодил Гена!". Тьфу! То есть крокодил - Миша! Михаил -крокодил! - хрипло рассмеялся Ромашкин, срифмовав последнюю фразу. -Чучело, а не офицер! Ну и рыло. Старлей, с зелеными ушами!

Шмер молча скалился и возобновил попытку брызгаться водой.

- Ты чего скотина подушку водой залил? Зачем меня полить хотел? Я тебе что, клумба? Или я похож на фикус? Я же не мешал тебе дрыхнуть, и ты ко мне не лезь с пьяными шуточками! Дай поспать! Я новогоднюю ночь службу нес, твой покой охранял! - продолжил возмущаться вероломству приятеля Ромашкин.

- Наслышан, как ты охранял, пьянь несусветная. Бойцы мусор вокруг казарм собирают после вашего дебоша.

- Комбату про салют донесли?

- Не ведаю. Но думаю, доброжелатели доложат.

- Вот черт! Как неудачно вышло! А всему виной проклятый ромо-водочно-шампанско-коньячный коктейль! Зарекался ведь не смешивать напитки! Дегустатор хренов! Опять поддался искушению попробовать все! принялся клясть себя лейтенант. - Ну и зачем ты меня будишь? В штаб вызывают?

Никита злобно посмотрел на приятеля и вновь закутался в одеяло.

- Нет, начальники не вызывают, нас девчонки в гости зовут!

- Какие еще девчонки? - удивился Никита.

- Как какие? Забыл что-ли? Те, самые, что мы вчера от "урюков" выручили. Вспомнил?

Никита, скрипя извилинами, принялся гонять серое и белое вещество под черной коробкой, неистово напряг разжиженную спиртным кору головного мозга и вспомнил озорных вчерашних красоток.

- А-а-а! Ну, да, ну, да, припоминаю. Сами приходили сюда?

- Нет, утром Лебедь прилетал, покурлыкал, напомнил, что после обеда сбор в поход у общаги. Надо что-то взять с собой, вчерашний запас кончился. Давай денег!

- Друг мой, денег нет, и не было! - уныло пробормотал Никита. - И не в деньгах счастье, а в потенции! А ее не поднять...

- Поднимем, дай только добраться до подымальщиц! - хмыкнул Шмер.

Друзья отправились в общежитие, где их давно поджидал Колчаков. У Вадика почему-то сохранилась не выпитая бутылка шампанского. Ему опохмелиться хватило пива. Приятели задумчиво почесали затылки: идти в гости такой толпой, с одной бутылкой "шипучки", не прилично: - Ну что начинаем поиски спиртного? - спросил Ромашкин. - Пойдем по комнатам?

- Вряд ли что сыщешь, - задумчиво произнес Шмер - необходимы внутренние резервы. Где можем достать одну или две бутылки за территорией этого бедлама?

Шмер обвел руками воображаемый круг, подразумевая офицерское общежитие.

- Лебедь! А про этого гадкого утенка-то забыли! - обрадовано заорал Никита, вспомнив о еще одном собутыльнике, которого от чего -то отсутствовал на месте сбора. - Он ведь тоже приглашен. Лебедь - спортсмен, и он один не пьет. Наверняка что-то есть, мы же с ним вчера не пировали!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии