Гусары денег не берут

ГЛАВА 12

Эта мысль повторно посетила подруг, когда они уже подъезжали к своему дому. Тихо, мирно, никого не трогая и даже не нарушая правил движения. И вдруг к ним бросилась какая-то тень.

– Ай! – вскрикнула Леся в испуге. – Вы тут откуда?

Кира тоже вздрогнула. Она узнала Мерцалову, но с большим трудом. Лицо у женщины сильно опухло, словно она рыдала, не переставая все это время, пока они не виделись. К тому же под глазами появилась нездоровая синюшная окраска. И вообще, выглядела женщина плохо. Очень плохо. Немытые тусклые волосы распадались на липкие сосульки. Воспаленные глаза. И дрожащие руки. Что-то подругам это все напоминало.

– Мне нужно с вами поговорить! – выкрикнула тем временем Мерцалова, вцепляясь словно клещ в Лесю. – Умоляю!

– Конечно! – пробормотала Леся. – Только о чем?

– О нем!

О нем – это о докторе! О! Об этом человеке подруги готовы были выслушать многое. И чем больше могла выболтать им находящаяся в явном разброде чувств Мерцалова, тем лучше.

– Пойдемте ко мне!

– Нет, – помотала головой Мерцалова. – То есть да!

– Так идем или тут поговорим?

– Идем!

И подруги пошли. Мерцалова брела за ними, как овечка на заклание. Вид у нее, во всяком случае, был соответственно моменту скорбный. Оказавшись дома у Леси, она тут же плюхнулась на предложенную ей табуретку и заголосила:

– Нет мне прощения! Нет! Это я во всем виновата! Это я его погубила! Я желала ему смерти. И вот! Он погиб!

– Но при чем тут вы? Он погиб по независящим от вас обстоятельствам!

– Нет, не говорите мне ничего! Не утешайте! Я знаю, мысль материальна. Я желала ему смерти! И дожелалась!

Подруги молчали в досаде. Опять она за свое!

– Ну, послушайте! – попыталась успокоить женщину Кира. – Мало ли кто и кому желал смерти. Я вон тоже сколько раз желала, чтобы мужчины, с которыми у меня не получилось, сгорели в аду. Но это вовсе не значит, что они туда отправятся.

– Нет! Нет! Это я его убила! Своими мыслями. Своего мужа!

Тьфу ты! Оказывается, она еще и не по поводу доктора явилась каяться. А снова о своем муже талдычет. Очень им это интересно! Ее муж, пусть сама и разбирается.

– Ну, желать мужу смерти – это совсем даже и не преступление, – авторитетно произнесла Кира. – Все так делают.

– Вы думаете?

Мерцалова бросилась в объятия Киры и зарыдала.

– Вы тоже? – трогательно вопрошала она тихим голосом. – Да? Вы ведь тоже?

Кира учуяла запах перегара. И только теперь до нее дошло, что вид Мерцаловой объясняется куда проще, чем они с Лесей подумали. Женщина была сильно пьяна. И это в девять утра! Ничего не скажешь, она от души поминает своего бедного муженька. Уж на этот счет он может быть спокоен.

– Да, я тоже!

Кира не стала уточнять, что замужем никогда не была. В конце концов, это детали. А убить своего очередного любовника ей хотелось, и не раз.

– Какие они все придурки!

– Ага!

– Глаза бы мои их не видели! Этих мужиков!

– И не говорите!

– Они недостойны того, чтобы населять землю.

– Совершенно верно!

– Сгинул, и черт с ним!

– Прямо в точку!

Мерцалова вытерла глаза порядком грязным платочком.

– Спасибо, – произнесла она. – Пожалуй, я пойду!

И Мерцалова, изрядно шатаясь, побрела к выходу, где принялась яростно дергать за ручку входной двери. Это заставило Лесю встревожиться за Мерцалову и испугаться за собственную дверь.

– Постойте! – кинулась она вслед за ней.

– Куда вы пойдете?

Мерцалова повернулась. Теперь в ее облике не было ничего трогательного. Глаза зло сверкали. А кулаки сжимались.

– Я пойду! – угрожающе выкрикнула она. – Все равно пойду! Не смейте меня задерживать!

– Да пожалуйста! – отступила Леся. – Идите! Кто вас держит!

Но, видимо, это замечание обидело нетрезвую Мерцалову еще больше. И она внезапно, без всякого предупреждения кинулась, но не на Лесю, а на Киру. Девушка такого поворота событий никак не ожидала. Ведь они только что так чудно поплакали друг у друга на плече. Стали, можно сказать, задушевными подругами. И вдруг нападение! Почему? За что?

Мерцалова толкнула Киру. И не собиралась на этом останавливаться. Женщина с кулаками набросилась на нее, выкрикивая бессвязные проклятия.

– Идиотка! – пыталась схватить ее за локти Леся. – Пьяная идиотка! Что ты себе позволяешь!

Мерцалова быстро сдалась. Ее пьяная агрессия стихла так же внезапно, как и началась. Она снова зарыдала, присев на корточки в прихожей и уткнув лохматую голову в согнутые локти.

– О-а-у! – выводила она, а потом: – У-а-о!

Наконец Кире это горловое пение народов Севера надоело.

– Вот что, голубушка! – встряхнула она Мерцалову. – Пошли-ка в душ!

И с помощью Леси поволокла безвольную женщину в ванную. Там они запихнули пьянчужку под холодные струи, потом растерли жестким полотенцем и повели на кухню пить крепчайший кофе. Самим подругам кофе не хотелось. Они хотели есть и спать. А вместо этого были вынуждены выслушивать протрезвевшую и в очередной раз раскаявшуюся Мерцалову.