Гуси-лебеди. Хозяйка Дремучего леса

Можно заработать себе на пропитание. Правда, Алёна с трудом представляла, чем может заработать в этом мире глава строительной фирмы. Вряд ли местных крестьян интересуют тонкости отделки фасадов, качество определенной марки цемента и разруливание проблем с нерадивыми поставщиками.

Впрочем, молодая девушка не заморачивалась – в крайнем случае, она не постесняется попросить или даже украсть. Для выживания себя любимой, можно пойти и на крайние меры. Опыт похищения вещей у нее имелся – в сумке, потеснив Агату, находились стыренные у Плетенниковых шмотки – штаны и рубаха. Шапку Алёна уже натянула на лоб, спрятав под ней, излишне длинную, по её мнению, косу.

Расслабившись, девушка потеряла бдительность и попалась.

Баламутень показался ей легкой тенью на свету, а, один раз взглянув в глаза нечисти, Алёна совершенно потерялась, мгновенно пав жертвой чар водного обитателя.

Темные, почти до черноты, глаза Баламутеня, утащили Алёну в зыбкую глубь помутненного сознания, а легкий свист, напоминающий нежную и печальную мелодию, заставил позабыть обо всем на свете.

Гнусно ухмыльнувшись, шлепнув яркими, отвислыми губами, Баламутень привычно ухватил девицу за талию и, кряхтя от напряжения, взвалил на плечо, ласково поглаживая добычу по упругой попке.

Девица и не вякнула, не пытаясь протестовать против столь фривольного обращения.

Продолжая лапать зачарованную жертву, сластолюбец, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, поспешил в свое логово, а серебристый клубочек остался сиротливо валяться посреди лесной тропинки.

Алёна ощущала себя несколько странно – она снова находилась в своей уютной квартирке, в спальне, где царили хром и зеркала, красуясь перед любимым мужем Олегом в том самом, купленном с определенной целью, вызывающе алом, нижнем белье, украшенном стразами.

Белье было дорогим и красивым и отлично смотрелось на Алёне. Она знала это совершенно точно, потому что глаза Олега горели страстно и несколько плотоядно.

Любимый, удобно устроившись в уютном кресле, протягивал к женушке руки и нежно шептал.

– Иди ко мне, крошка! Покажи, что ты приготовила для меня, моя шалунья. Какие-такие прелести ты прячешь под своим обольстительным бельем?

Олег сроду не говорил Алёне подобных слов, приступая сразу к делу и предпочитая шептать милые глупости уже после завершения, так сказать, основного процесса, но происходящее, одурманенную колдовскими чарами, даму ничуть не смутило.

Люди меняются.

Олег протягивал руки и продолжал облизывать свои, излишне красные губы, Алёна нерешительно топталась на месте, а затем, неожиданно решила порадовать своего мужчину, устроив ему сеанс интимного танца.

Баламутень, широко распахнув хищную пасть, в совершенном обалдении наблюдал за тем, как его беспомощная жертва, индифферентно свисающая с покатого плеча, ожила, встрепенулась и, уцепившись обоими руками за ближайшую к ручью, молодую березку, легко выскользнула из хватки его лап, застыв в странной позе – выпятив вперед полные, аппетитные груди, оттопырив попку и запрокинув голову вверх.

От удивления Баламутень споткнулся и плюхнулся прямо в ручей. Упитанная жаба Агата, возмущенно квакнув, вывалилась из холщовой сумки и проворно спряталась в траве. Глаза земноводного пучились от удивления – подобного странного зрелища многоопытная Агата никогда не наблюдала.

Девица, сорвав с себя сарафан и оставшись в чем мать родила, принялась настойчиво приставать к несчастной березе. Она, то прижималась к ней грудью, то терлась задницей, то, зажимая ствол между стройных ножек, извивалась по – змеиному, тяжело дыша и тряся косой от возбуждения.

Непристойные телодвижения, заметь их обычные жители деревни, довели бы Алёну Дмитриевну до плохого. В лучшем случае, бесстыжую девку просто и без затей, забили бы камнями, в худшем – закопали бы в землю по самую шею и бросили гнить.

Но, посторонних зрителей на эротическом шоу, к счастью для попаданки, не оказалось, а, Баламутень.. Что, Баламутень? Поганый сластолюбец пучил глаза на женские выкрутасы и пускал слюни.

Танец вышел на славу – в здравом состоянии Алёна Дмитриевна подобных телодвижений, ни в жизнь бы, не повторила. Все эти томные выгибания, бесстыжие знаки и страстные охи-ахи, могли бы и статую возбудить, не то что создание из плоти и крови.

Проделывала она все эти безобразия резво, бойко и горячо, издавая при этом звуки, вполне определенной тональности, от звучания которых, белесое тело Баламутеня приобрело багряный оттенок и начало чесаться.

Нечисть чужого мира понятия не имела о стриптизе, а в ушах Алёны Дмитриевны звучала хорошо знакомая, тягучая мелодия, заставляющая извиваться молодое, сильное тело и принимать, немыслимые в иной ситуации, позы.

Там, в женских фантазиях, Олег, определенно сошел с ума, впечатленный приватным танцем своей супруги. Вскочив с кресла, парень, тряхнув длинными волосами, схватил Алёну в охапку и, швырнув женщину на кровать, впился в губы страстным поцелуем.

Вцепился, точно пиявка, присосавшись намертво.