Гусиное перо (Пьесы)

А л е к с а н д р  П а в л о в и ч (протянул Борису Владимировичу руку). Ну, будь здоров. Мой час пробил.

Учительская опустела. Василиса Федоровна встала, встал и Гора.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Пойдем, я тебя провожу. Год от году прибавляется опыт, и год от году становится все труднее и труднее. А ведь перо-то украл он.

Г о р а. Но это же в области догадок. Почему же вы его об этом не спросили? А когда я хотел спросить, вы меня перебили.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Я это сделала сознательно, Борис.

Г о р а. Не понимаю.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Поясню.

Они вышли из учительской и идут по коридору.

Во-первых, я уже заявила представительнице музея, что в нашем коллективе такое происшествие невозможно, и признаться сейчас в этом постыдном факте значило бы очернить безупречную репутацию школы, а во-вторых… Ты почему не на уроке?

Н а т а ш а. Я за тряпкой, Василиса Федоровна. Там чернила разлили.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. А во-вторых — и это уж никак не сбросишь со счетов, — по-человечески жалко мальчика: эта история, если уж ее поднимать, не может пройти без последствий, а последствия неминуемо найдут отражение в характеристике, а характеристика… Ведь Волику на будущий год поступать в институт…

Уходят.

Н а т а ш а. Ой, Танька!..

Подбежала  Т а н я  Д о н ч е н к о  с ведром.

Ты знаешь, что она сказала?.. Ой, Танька!.. Она не вернет… Она не хочет очернять постыдным фактом безупречную репутацию… Она ни за что не вернет перо.

Медлить было нельзя, и Таня решилась. Она поставила ведро и, оглянувшись, открыла дверь учительской. Растерявшаяся Наташа осталась в дверях, а Таня на цыпочках, ужасаясь и волнуясь, подбежала к столу Василисы Федоровны, осмотрела все, потом, решившись, открыла ящик, один, другой, нашла наконец гусиное перо, показала его Наташе, сунула в кармашек фартучка, и девочки выбежали из учительской.

З а н а в е с.

ПОНЕДЕЛЬНИК СЕРЕДИНА ДНЯ

Задолго до того как в зале погаснет свет, в учительской появляется  В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Она подходит к столу, открывает ящик и вдруг обнаруживает, что пера нет. Она начинает лихорадочно рыться в ящиках, вытаскивает журналы, тетради, подшивки каких-то ведомостей, трясет их над столом, перелистывает, обескураженно вздыхает, в волнении расчесывает гребнем свои подстриженные под скобку волосы и снова кидается на поиски, снова перетряхивает все, что лежит на столе, все, чем наполнены ящики, и, отчаявшись, подходит к дверям.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Дуся!.. Евдокия Кузьминична!.. Вы все время в коридоре?

Е в д о к и я  К у з ь м и н и ч н а. Все время.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Сюда никто не заходил?

Е в д о к и я  К у з ь м и н и ч н а. Никто, Василиса Федоровна.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. А Гора из девятого «А» не заходил?

Е в д о к и я  К у з ь м и н и ч н а. Нет, Василиса Федоровна, не заходил.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. И никакой другой мальчик не заходил?

Е в д о к и я  К у з ь м и н и ч н а. Никто не заходил.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. А вы не отлучались?

Е в д о к и я  К у з ь м и н и ч н а. Да никуда, Василиса Федоровна. Вот только в буфет ходила. За кипятком. Так это ж минтом, Василиса Федоровна.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Ах, Евдокия Кузьминична!..

Е в д о к и я  К у з ь м и н и ч н а. Неужто пропало что, Василиса Федоровна?.. Это он. Вот что хотите — он.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Кто — он?

Е в д о к и я  К у з ь м и н и ч н а. Гора. Вы ж его нынче вызывали.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Ну как же Гора? Когда я здесь была, отец его был, Александр Павлович…

Е в д о к и я  К у з ь м и н и ч н а. Вот как хотите, Василиса Федоровна, — Гора. Он, знать, глаза отводить умеет.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Что это значит?