Гуситские войны (Великая крестьянская война XV века в Чехии)

В эти тревожные дни Ян Жижка окончательно связал свою судьбу с делом народа. Наряду с Микулашем из Гуси, Вацлавом Корандой, Брженеком из Швигова и другими он непосредственно руководил военными действиями повстанцев и сам принимал участие в боях. Успехи народа были велики, но до полной победы было далеко. В ходе событий стала всё больше выясняться неустойчивость верхушки пражского бюргерства, его стремление к соглашению с реакцией. Для характеристики положения внутри гуситского лагеря весьма показательны ответы, данные пражскими магистрами на вопросы о том, следует ли, во-первых, властям защищать «правду закона божьего» силой оружия и, во-вторых, переходит ли эта обязанность к народу, если власти с нею не справляются. Боясь полностью оттолкнуть от себя массы, университетские магистры отвечали после больших колебаний, что хотя следовало бы вообще избегать кровопролития, но в случае необходимости защищать права народа оружием всё же допустимо. Ответ пражских магистров свидетельствует о том, что умеренное крыло гуситов готово было использовать народ в качестве ударной силы и в то же время боялось его возраставшей революционной активности.

Существовавшие среди гуситов разногласия обрисовались отчётливее, когда Сигизмунд перешёл в наступление. В декабре 1419 года император созвал чешский сейм. Боясь явиться в Прагу, он назначил местом заседаний сейма город Брно в Моравии, где был особенно силён немецкий патрициат. В Брно прибыли наместники королевских замков, много чешских панов, епископы, королева София, представители немецкого патрициата и верхушка чешского бюргерства.

Все члены сейма присягнули на верность Сигизмунду. Депутаты Праги на коленях просили императора простить горожан за «беспорядки» и в то же время настаивали на сохранении причащения под обоими видами. Сигизмунд [133] объявил, что вопрос о чаше будет решен впоследствии, а пока приказал разрушить укрепления Праги и стал назначать на все должности в Чехии католиков. Из состава магистрата Брно были удалены все заподозренные в сочувствии гуситам. Католические паны и их сторонники стали возвращаться в Прагу. Современный летописец свидетельствовал, что немецкие патриции въезжали в город «со смехом и великим ликованием, говоря: теперь уже близок конец ереси!»

Ещё до того, как произошли эти события, Брженек из Швигова, Ян Жижка и их сторонники оставили Прагу. Они двинулись к Пльзню, вероятно, под влиянием Коранды, который хорошо знал условия в городе и понимал его военное значение. Жижка и другие руководители хотели создать в южной Чехии вооружённый оплот гуситов. К отряду Брженека и Жижки присоединилась городская беднота и многие крестьяне из окрестных сёл. Противники их были изгнаны из города, многие католические церкви и монастыри сожжены. Политическое руководство принадлежало здесь Коранде. Среди других проповедников источники упоминают и будущего вождя таборитов Прокопа. Брженек и Жижка занимались преимущественно военными делами; Брженек из Швигова был избран гетманом повстанцев. В окрестностях Пльзня шли ожесточённые схватки. Сторонники Сигизмунда, предводительствуемые паном Богуславом из Швамберка, неоднократно пытались уничтожить повстанцев. Однажды Богуслав окружил небольшой отряд повстанцев в нескольких милях от Пльзня и, значительно превосходя их в силах, преградил отступление в город. Жижка сумел защитить свою пехоту от натиска закованных в броню рыцарей, укрыв войска за оградой из возов. Это был один из первых известных случаев применения чешскими повстанцами знаменитой впоследствии возовой обороны. Второй раз возы были использованы восставшими крестьянами в битве против немецкого патрициата Кутной Горы в марте — апреле 1420 года. Это был приём народной борьбы, зародившийся в Чехии значительно ранее этого времени, но получивший массовое применение именно в битвах Великой Крестьянской войны.[30] [134]

^{Расправа кутногорского патрициата с пленными гуситами (из рукописи XV века)}

Покуда вокруг Пльзня шли бои, реакция подняла голову по всей Чехии. Сторонники Сигизмунда подвергали пыткам и мучительным казням захваченных гуситов. В особенности отличились в этом деле кутногорские патриции. Владельцы шахт сбрасывали живыми в шахты пленных гуситов. Изуверства немецких патрициев и их ненависть к восставшим дошли до того, что за каждого сторонника чаши они назначили денежную плату. Пленных специально покупали для расправы. Схваченных проповедников подвергали ужасным пыткам. За короткое время в Кутной Горе было замучено до двух тысяч гуситов.