Гувернантка для монстра

Плотнее запахнув куртку, я побежала к дровяному сараю. Открыв дверцу, скользнула в почти привычный полумрак. За последние дни я даже привыкла заниматься делами, которые были свойственны скорее прислуге. И почти перестала задумываться, почему в этом доме нет слуг.

Просто ещё одна тайна поместья Милфордов. Меня это даже почти не трогало: подумаешь – одной больше, одной меньше.

Растопив печь, я открыла дверь в кладовку и застыла на пороге, обозревая милфордские запасы. Не могу больше есть жаркое и даже готова рискнуть, чтобы хоть немного разнообразить наше с Лючиной меню… например, вон тем копчёным окороком.

Окорок призывно висел на большом металлическом крюке ровно посередине кладовой. Я могла коснуться его кончиками пальцев, только если вставала на цыпочки. И поняла, значение поговорки о сладости запретного плода. Потому что, потянувшись так несколько секунд, осознала, что хочу на завтрак исключительно копчёный окорок с ржаным хлебом.

И ничто иное.

О жарком я не хотела даже думать.

Решение нашлось быстро. Я вернулась в кухню и, подхватив тяжёлый табурет, потянула его за собой. Ножки оставляли лёгкие бороздки на деревянном полу, и мне подумалось, что пора озаботиться уборкой этого дома. Самому хозяину, похоже, в ближайшие дни будет не до этого.

Табурет был водружен ровно под окороком, который возник прямо перед моим лицом, стоило только взобраться на эту деревянную махину. Насыщенный аромат копчёностей щекотал ноздри. В животе заурчало, напоминая, что я уже давно проснулась, и пора бы чем-нибудь перекусить.

Желательно окороком.

Посмотрев на румяный бок, я укорила себя и даже обозвала глупой курицей, потому что ни ножа, ни тарелки с собой не захватила. И только собралась спускаться, чтобы исправить это недоразумение, как за моей спиной скрипнула, открываясь шире, дверь. А голос мсье Милфорда поинтересовался:

– Что это вы делаете?

От неожиданности я покачнулась и рефлекторно ухватилась руками за опору. Это оказался окорок. Запах копчёностей тут же заполнил обоняние, и я отвлеклась на него, не сразу сообразив, что пальцы скользят по гладкому боку, и опора моя совсем не надёжна.

И табурет подо мной вдруг закачался.

«Кажется, я сейчас упаду», – но додумать мысль не успела, потому что снизу мои ноги и даже кое-что повыше обхватили сильные мужские руки. И застыли. В смысле руки. И мсье Милфорд. Да и я тоже.

Не то что бы меня совсем никогда не касались мужчины. Грум помогал забираться на лошадь. Партнёры по танцам подавали ладонь и потом держали меня за талию. А лорд Брэмор… он целовал мои пальцы, обслюнявливая их.

И все эти прикосновения не вызывали во мне никаких эмоций.

Разумеется, кроме лорда моего жениха, эти прикосновения были отвратительны и ещё пугали до дрожи.

А сейчас… сейчас было совсем не так.

Несмотря на то, что мсье Милфорд обхватил меня за бёдра и касался самого сокровенного… моего тыла. И даже, кажется, уткнулся лицом чуть ниже моей поясницы, мне… мне не хотелось бежать.

Напротив, изнутри поднималось какое-то томление, заставившее меня прикрыть глаза и слегка откинуться назад.

– Мисс Крунс… – произнёс позади сдавленный голос, – вы не могли бы спуститься на пол, я вас долго не удержу.

Что? Как? До меня медленно доходил смысл сказанного. А потом… потом я испугалась.

– Конечно, извините, простите, – я извернулась в его руках и полезла вниз, используя мсье Милфорда, как опору.

И только когда он охнул, стоило мне опереться на его правое плечо, до меня дошло – он же ранен. Я сама зашивала его ночью. А теперь думаю о какой-то ерунде, вместо того чтобы поинтересоваться, что он здесь делает. И почему не лежит в постели. Вообще-то, предполагалось, что в такую рань встала только я.

Но сначала Лючина наговорила непонятностей. Теперь мсье Милфорд держит меня за… за некоторые части тела, не имея на это никакого права.

– Отпустите меня! – возмутилась я его вольности. – Что это вы себе позволяете?!

Мне хотелось наговорить мсье Милфорду грубостей, заставить его смутиться. Всё, что угодно, лишь бы не смущаться самой и не признаваться, что… что мне приятны его объятия.

Мне удалось спуститься с табурета, и я сразу отскочила в сторону. Подальше от мсье Милфорда. Вот только он покачнулся и сам опустился на этот табурет.

– Что с вами? – я тут же сменила гнев на милость и подбежала к нему, вглядываясь в его лицо.

Выглядел мой работодатель не очень – бледный и осунувшийся.

– Кажется, рана воспалилась. Мне нужно в город. К доктору. И вы меня отвезёте.

Каждая его фраза была рубленой, короткой. И после каждой он делал паузу, словно собираясь с силами.

– На чём я вас отвезу? – всё же удивилась я, хотя сама сейчас думала о том, что бывает, когда раны воспаляются. И ничего хорошего в памяти не всплывало. Напротив, в голову лезли всякие ужасы.

– На мехомобиле, – спокойно ответил мсье Милфорд, как будто это было нечто совершенно естественное – возить его на мехомобиле, к которому я даже близко никогда не подходила.

Вблизи этот монстр оказался ещё страшнее, чем в моём представлении.