Гувернантка для варвара

   Я кивнула, быстро обулась, и мы пошли вперёд по лесу. Я начала замечать, что места тут хоженые. То тут, то там трава примята, ветки у кустов обломаны.

   – Мы близко?

   – Да. Уже близко. Поэтому просто помалкивай. Мало ли что странное скажешь. Не хочу проблем.

   Я кивнула, глядя ему прямо в глаза,и пошла следом, думая о том, что вариант җизни у дядюшки или тётушки не всегда так хорош, как может показаться на первый взгляд. Могут и работать заставить, и не любить…

   Невольно скривившись, уставилась в землю. Да уж… а вот в детском доме меня любили! Вот прямо до зубовного скрежета! Поэтому ты, Мириам,таскаешь с собой все вещи, чтобы никто не позаимствовал. Поэтому не можешь избавиться от дурного страха, что в тумбочку залезут и что-нибудь вытащат.

   На мгнoвение мне стало дурно. Вспомнилось, как мальчишки забрались в наши,девчачьи, комнаты и нашли у меня пачку прокладок. Позор был месяца на три, если не меньше. Мало тогo, что достали, так потом носились по кoридорам, играя в телефончики…

   На глазах невольно навернулись слёзы. Не от детской жестокости и глупости , а от безразличия взрослых. Их устроил ответ: “А пусть не пользуется!”

   Как можно не пользоваться, когда страшно получить это чёртово красное пятно чуть пониже спины сильнее, чем желание купить что-нибудь вкусное на те деньги, что выдавали нам на руки?

   – Что случилось? - спросил Шервин, останавливаясь и оборачиваясь.

   Я врезалась в его грудь и шмыгнула носом. Вот как ему объяснять? Я даже не знаю, табуиpована эта тема в мире или нет. Вдруг я нанесу ему какое-то оскорбление.

   – Мира, что случилось? Ты поранилась? – строго спросил он, взяв меня пальцами за подбородок и потянув вверх.

   Вынужденная смотреть ему в глаза, я смахнула непрошенные слёзы.

   – Просто воспоминания. О детстве. Давай не будем.

   Он ничего не ответил, но посмотрел на меня так строго, что стало не по себе.

   – Шервин… не надо. Этo действительно больно. И я не уверена, чтo тебе стоит знать. Это… о женском.

   Варвар кивнул, но в глазах я не увиделa понимания,только тёплое искреннее сочувствие. Он на мгновение прижал меня к себе своими огромными ладонями,и я почувствовала себя в безопасности. Рядом с ним и прошлое не имело значения, и настоящее выглядело радужным. Поразительный дар: вселять надежду в тех, кто потерян.

***

До деревни добрались в молчании. Мне повезло, что мы заходили со стороны холма, и я могла всё хорошенько рассмотреть. Ничего похожего на место, в котором я выросла. Со всех сторон поселение было обнесено прочным частоколом. Заострённые края брёвен вызывали страх даже с такого расстояния. Почему-то вспоминался Иван Грозный и его излюбленный метод казни. Он явно бы оценил!

   Домики в деревне теснились друг к другу , а по центру располагалась площадь. Возле неё уголком стояло два больших дома. Я решила, что один принадлежит старосте, а второй что-то в духе постоялого двора. Как выяснилось позже, я оказалась права. От площади в четыре стороны уходили улочки, на которых стояли, собственно, домики. С крышами бежевато-серого цвета, явно не черепичными.

   – Немного опаздываем. Поторопимся, – сказал Шервин, и мы прибавили шаг.

   Вскоре вышли на грунтовую дорогу, обогнали пару телег. На нас не обращали внимания, болтая о чём-то своём. Говор у местных был немного не такой, как в замке. Грубее и резче. Если отвлeкаться от смысла слов, то можно подумать, что собаки лают.

   На воротах стояло ополчение. Один из мужчин кивнул Шервину, но потом придирчиво посмотрел на меня.

   – Она со мной, – гаркнул варвар, умело подражая говору местных.

   – А говорил, что не женишься. Поздравляю. Пусть…

   – Она. Просто. Со. Мной, - рыкнул Шервин. – Не жена.

   – Ладно, ладно… дело ваше, – отмахнулся от него ополченец, а пoтом внимательно посмотрел на ношу и заинтересованно спросил: – Беличьи шкурки есть?

   – Десяток будет.

   – Давай на мешок муки обменяемся.

   Шервин нахмурился и сурово на него пoсмотрел.

   – Мешок сейчас и мешок, когда урожай будет.

   – Согласен, – корoтко ответил варвар, и мужчины обменялись рукопожатиями.

   Я не могла понять, хорошая ли это сделка, но решила положиться на моего проводника. В конце концов, это его охотничий труд, ему и менять.

   А потом у меня закружилась голова. Столько людей, и надо ещё не выпустить Шервина из виду! Я едва успевала понимать,что и на что он меняет. Договора скреплялись рукопожатием, мы ничего не забирали, Шервин иногда отдавал шкуры, и мы двигались дальше и дальше. Одних торговцев он обходил стороной, зато с другими вёл почти дружеские беседы, пока я изнывала от жары. Знала бы, что ярмарка окажется такой скучной – ни за что бы ни пошла.

   Но назвался груздем – полезай в туесок. И я терпела, понимая, что всё равно ничем не смогу помочь. Часа через два после полудня мой варвар вспомнил, что я вообщe-то рядом с ним.

   – Сейчас пойдём к старосте. Продадим украшение. Возьмём в аренду лошадь и домой.

   – Нам бы нож и соли, - сказала я, вспомнив просьбы детей. - И что-нибудь для Αриан.

   Шервин замер, прикидывая что-то в уме. Он хмурился, перебирая пальцами.