Гувернантка (СИ)

Однако едва Ильицкий вошел в гостиную – великолепно, с подчеркнутой аккуратностью и даже легким шиком одетый – мне стало понятно, что он не просто пробегал мимо и надумал вдруг заехать. Он к этому визиту готовился.

Стенина, стоящего чуть позади и разглаживающего свой сюртук – будто от этого он станет менее измятым – я заметила, лишь когда тот заговорил:

– Здравствуйте-здравствуйте, господа и прелестные дамы. Ох, Мари, вы сегодня диво, как хороши! Нижайше просим прощения за внезапный визит: встретил у Пречистенкой аптеки Евгения Иваныча – он как раз к вам торопился. Вот и я, думаю, зайду… Не прогоните старика?

– Что вы, что вы, дорогой Денис Ионыч! – горячо запротестовала Полесова. – Ни за что теперь вас не отпустим. У нас и ужин как раз скоро. Вот только Жоржика дождемся…

– Помню-помню, в котором часу у вас ужинают: почему, как вы думаете, я в половине седьмого вечера все время возле вашего дома кручусь? Уж выучил за столько-то лет!

И оба они с Полесовой рассмеялись удачной, по их мнению, шутке.

Граф Курбатов с Алексом, безусловно, людьми были более тонкими и лишь вежливо сей шутке улыбнулись. Однако за мгновение до улыбки на их лицах почти синхронно мелькнула гримаса некоторой брезгливости.

Ильицкий же себя и улыбкой не утруждал, хотя в целом выглядел весьма радушно. Едва замолчал Стенин, Евгений поклонился каждому из присутствующих и после поздоровался со мной.

– Действительно, мы должны извиниться за столь поздний и незапланированный визит, – обратился Евгений к хозяйке дома, – но, обещаю, что не отниму вашего времени. Я лишь хотел засвидетельствовать почтение своей невесте.

Интересно, как долго еще я буду при слове «невеста», обращенном ко мне, вздрагивать и теряться?

– Ну что вы, Евгений Иванович! – горячо и искренне возразила Полесова, – никаких извинений! Вам от души рады в этом доме. Отужинаете с нами?

– Благодарю, но я действительно не смею отнимать вашего времени, – Ильицкий был категоричен.

Разумеется, позволить себе такую роскошь, как покинуть гостиную, мы не могли, самое большее – выйти на балкон. Который, впрочем, отделяло от гостиной лишь окно во всю стену, занавешенное прозрачным тюлем.

– Зачем ты приехал вот так, без предупреждения?! – едва мы остались в сравнительном одиночестве, нервно спросила я.

Хотя улыбалась я при этом подчеркнуто вежливо – одного взгляда за стекло мне хватило, чтобы понять: все без исключения присутствующие в гостиной, даже Алекс и Мари, исподтишка наблюдают за нами.

– Засвидетельствовать почтение своей невесте, я же сказал, – хмыкнул Ильицкий. – А еще, чтобы славные господа, сидящие в гостиной, перестали считать нашу помолвку недоразумением.

Смысл в этом и впрямь был: если в гостиной находится Сорокин, и если у него возникли какие-то догадки относительно меня – а поводов к тому я давала достаточно – то, наблюдая за нами сейчас, он должен успокоиться. Потому что шпионка, которая во время выполнения задания решила вдруг выйти замуж… это не совсем типично.

– Они смотрят на нас, да? – уточнил Ильицкий.

Он стоял к окну спиной.

– Смотрят.

– Тогда пожалуйте мне вашу ручку, Лидия Гавриловна.

– Зачем? – спросила я и лишь потом увидела в руках Ильицкого перстень, сплошь усеянный бриллиантами.

Я невольно ахнула и попыталась отнять руку, испугавшись непонятно чего – но не успела. Кольцо, легко скользнув по моему пальцу, сидело теперь как влитое – будто для меня и было создано. Слабый свет от уличных фонарей играл на гранях, которые переливались и сверкали столь красиво, что я залюбовалась, не в силах что-то сказать.

– Женя… – выдавила я, наконец, еще любуясь кольцом, – не нужно было, это ведь очень… дорого.

– Боже мой, что за мещанские речи я слышу от вас, Лидия Гавриловна, – свысока усмехнулся Ильицкий. И чуть теплее спросил: – Так тебе нравится?

– Кажется, да… – искренне ответила я. – Просто я никогда не носила таких украшений – я совершенно в них не разбираюсь и, наверное, буду выглядеть с этим кольцом смешной.

– Глупости, – безапелляционно заявил Ильицкий.

Не без труда оторвавшись от радужного перелива камней, я подняла глаза на Ильицкого. Он смотрел на меня как-то особенно тепло, пожалуй, даже с нежностью. Наверное, и правда я казалась ему смешной и трогательной со своей наивностью и ненужными откровениями. Или не очень смешной, поскольку он вдруг прикоснулся пальцами к моему подбородку, и мне показалось, что сейчас он наклонится, чтобы меня поцеловать.

Но, к счастью, я вовремя вспомнила о наших зрителях за стеклом и отступила на шаг, резко меняя тон на куда более ироничный:

– Так что девушкам вроде меня лучше дарить отмычки.

– Думаешь? – Ильицкий тоже вспомнил о зрителях. Еще немного помолчав, он сказал: – Кстати, в твоей спальне тебя ожидает сюрприз – возможно, он больше понравится.

– Какой сюрприз? Я не очень люблю сюрпризы… – отчего-то я разволновалась, но ответом меня Евгений не удостоил – он уже открыл дверь в гостиную, и мне пришлось замолчать.

Вернувшись в комнату, мы застали весьма оживленный разговор, с которым граф Курбатов немедленно обратился к Евгению: