Гувернантка (СИ)

В других коттеджах жили — директор кирпичного завода, ведущий с местного телеканала, вечный кандидат в депутаты в Областное законодательное собрание и несколько бизнесменов. Олег отпускал остроумные реплики и мы много смеялись. Я постепенно расслабилась, перестала терзаться угрызениями совести и стала получать удовольствие от общения. Мы как-то незаметно перешли на «ты».

— Таня, а хочешь мы с Ильей покажем тебе заброшенную церковь? — вдруг спросил Олег.

— Конечно хочу! Обожаю все старинное.

— Я тоже. Тогда пошли.

Мы спустились к озеру и направились в сторону небольшой дамбы, чтобы перейти на другую сторону. Деревья здесь были гуще и выше, подлесок тянулся к свету, создавая впечатление непролазности, поэтому церковь совершенно неожиданно возникла из-за поворота тропинки, поразив меня своей мрачностью.

Куполов уже давно не было, крестов, соответственно, тоже. Церковь была сложена из красного кирпича, потемневшего от времени. Эрозия сделала свое дело, и кирпичи во многих местах казались кем-то выеденными. В стене, обращенной к лесу, открывался сводчатый дверной проем. Мы собирались войти внутрь, но я вспомнила про Чифа. Олег правильно понял меня и приказал собаке остаться снаружи.

На внутренних сводах церкви, как ни странно, кое-где сохранились фрагменты голубых фресок. Можно было угадать цветок, с трогательно поникшими лепестками, край плащаницы с орнаментом из стилизованных крестов, полу стёршийся лик святого с невероятными глазами, обращенными к небесам.

Илья притих. Видимо на него тоже действовала атмосфера величественного запустения, присущая всем разрушенным святыням. Эти стены, перенесшие святотатство воинствующих атеистов, обдавали холодом отчуждения всякого, вошедшего внутрь. И лишь для тех, кто не разучился поднимать глаза к небу, нежно голубели сохранившиеся фрагменты фресок на недосягаемо высоком полукружии церковного свода.

Мы молча вышли из церкви и отправились по тропинке назад. Олег задумчиво покусывал сорванную травинку и я не решалась прервать его раздумья. Вдруг он спросил.

— Таня, у тебя когда-нибудь было так, что ты явственно видишь человека, а потом оказывается, что это была галлюцинация или видение, не знаю, как точнее определить?

— Это что же, святое место навеяло на тебя мысли о нечистой силе? — Усмехнулась я, но неожиданно вспомнила услышанный вчера вечером разговор между супругами. Олег между тем продолжал говорить.

— Вся история церкви от Рождества Христова до наших дней пронизана мистикой, но я сейчас не об этом. Вчера ночью я открыл глаза и увидел, что по комнате ходит Наталья. Я ее окликнул, но она молча прошла мимо и вышла в дверь.

— И что тут такого, ведь она твоя жена? Или у вас не принято приходить друг к другу по ночам? — не удержалась я от вопроса.

— Да, не принято. — получила я неожиданный ответ. — Но странность не в этом. Когда я позже спросил Наталью, она сказала, что вообще никуда ночью не выходила, тем более, не была в моей комнате.

Я непроизвольно зафиксировала внимание на словах «тем более». Слишком уж однозначно они прозвучали. Неужели супруги в ссоре? Но я слышала, как Наталья называла его Олежком. Согласитесь, слишком ласково для поссорившихся.

Было очевидно, что Олег придает большое значение случившемуся и мне стало его жалко. Сразу захотелось помочь, защитить, приласкать. В порыве сострадания я задала бестактный вопрос.

— Олег, а что за приступы слабости случаются с тобой? Может быть в этом все дело и ты действительно переутомился. — договаривая, я поняла, что выдаю себя с головой, повторяя слова его жены. Но Олег ничего не заметил.

— Да, знаешь, с весны начались какие-то странные приступы. Вроде ничего не болит, но вдруг накатывает дурнота, головокружение, сильная слабость и очень хочется прилечь. Такое состояние здорово выматывает.

— А у врача был?

— Нет, зачем? Это быстро проходит. И вообще я думаю, что Наталья права — это переутомление.

Что же за непререкаемый авторитет у Натальи? Муж и сын страдают с весны одинаковым недомоганием, а к ним до сих пор не допущен врач! Странно все это. Я шла задумавшись и опустив голову, а Олег неверно истолковал мою отрешенность.

— Извини, Тань, загрузил я тебя своими проблемами.

— Да что-ты, я просто задумалась.

— Не знаю, зачем я тебе это рассказал?

— Наверное, больше некому? — предположила я и, осмелев, продолжила. — Что-то в вашей семье не наблюдается теплых взаимоотношений.

— Ты здесь всего-то сутки, неужели со стороны все так очевидно? — удивился Олег.

— Извини, да! — констатировала я. — Может быть не каждый бы это заметил, но я как-никак преподаю на кафедре психологии.

— Ну-у-у, тогда тебе и карты в руки. Если разберешься в нашем милом семействе, считай, докторская у тебя в кармане. — рассмеялся Олег, но глаза его при этом оставались какими-то тоскливыми.

— Не стремлюсь «остепеняться», предпочитаю просто преподавать, но от практики не откажусь.

— Договорились, по рукам! Когда начнутся сеансы психотерапии?