Гувернантка (СИ)

     Из дома, вытирая мокрые руки о подол халата, вышла сухопарая дама неопределенного возраста. На голове ее красовалось гнездо мелко завитых «барашков» фиолетового цвета. Резкие черты лица придавали ей хищное выражение ведьмы Бастинды из сказки.

     - Что нужно? – не утруждая себя любезностью, зыркнула она на Шурика.

      - Здравствуйте, уважаемая, - словно не заметив недоброжелательности, расплылся в улыбке он.

     К этому моменту я с гвардейцами уже преодолела полосу препятствий в виде огорода и небольшого забора, через который ребята меня просто переставили, как игрушечную, и присели в низком старте.

     Как только Бастинда сосредоточилась на Шурике, добры молодцы, как тени, ринулись к ней и, схватив под белы рученьки, занесли в дом. Четко, умело, как в классике «бэз шума и пыли». А я уже металась по комнатам, истошно вопя:

     - Машуля! Машуля!

    - Вы кто такие? - перекрикивая меня, визжала бабуля Бастинда. – Вторжение в частную собственность!

    Вот это меня меньше всего сейчас волновало. Я уже была на грани отчаяния. Паника набрасывала на меня свой кокон, лишая здравости мысли. От волнения, наверно, уже не видела очевидного.

    - Ну что, где принцесска? – нарисовался Шурик и словно стряхнул с меня морок. У меня чуть ли не под носом, занавешенная шторами, находилась дверь. Молясь, чтоб это была не кладовка, я ввалилась в маленькую комнату и едва не сползла на пол от облегчения.

    На маленьком диване, укрытая клетчатым одеялом, спала, подложив кулачок под головку, моя малышка.

    - Солнышко мое! – осторожно позвала я. Машуля продолжала сопеть, никак не реагируя. Что было более чем странно – время было, что называется – ни туда, ни сюда. Для послеобеденного сна уже слишком поздно, а для ночного явно рано.

    - Шурик, звони Руслану Ильичу. Докладывай, что операция прошла успешно.

    Я села на диван и осторожно погладила свое сокровище.

Глава 31

    Мои нервы так «натянулись», что, когда завибрировал телефон, едва не подскочила на месте. Руслан.

     - Янтарик! Вы у меня прямо как спецназ настоящий! Молодцы! Вези Машу к себе на квартиру, там пока побудете. А эту чудо –тещу ребята под охраной подержат. Я сделал заявление в полицию, чтоб зафиксировать факт похищения и вымогательства. А завтра разберемся. Будь умницей. Целуй дочку.

     С ума сойти! Я зажмурилась, будто от этого окружающая действительность могла перемениться. Но нет. Я по-прежнему в сельском доме с его неотъемлемыми атрибутами. Сквозь открытую дверь вижу в зале круглый стол с белой скатертью, сервант семидесятых годов с хрусталем и чайным сервизом, тканые дорожки. А комната моей принцесски вообще выглядела по-спартански. Бархатный тонкий ковер с оленями в лесу, кровать и ящик из –под телевизора с каким-то хламом из старых игрушек.

    - Машуля, - осторожно позвала я. Тревога закралась в душу. Это был не здоровый детский сон, когда румянятся щечки, причмокивают губами, а на мордашке – безмятежность и отражение счастливых снов. Малышка выглядела болезненно. На лице какое-то страдальческое выражение, будто в голове прокручиваются какие –то тяжелые картины.

     Может, ей дали снотворное? Холодный пот прошиб меня, и снова я оказалась на грани паники. Все могу понять! Хочется денег. Устранить меня. Но рисковать здоровьем ребенка! Теперь меня уже колотила дрожь бешенства.

    Подорвавшись, как ужаленная, я метнулась к Бастинде. Та, поняв, что коварный план провалился, сидела  с каменным лицом, прикидывая, что они  огребут за содеянное. С трудом удерживаясь, чтоб не вцепиться в фиолетовую поросль на ее преступной голове, я заорала, сжимая кулаки:

    - Вы чем напичкали ребенка?! Вы с Алиной вообще чокнулись? Что дали ребенку?

     Очевидно, видок у меня был еще тот, потому что наша злодейка - баба Нина вжалась в стул и забормотала:

     - Да ничего страшного! От своего снотворного половину.

      - Дать бы вам хорошенько! Но вы сами себя уже наказали. Посидите в тюрьме, осознаете, что ребенок – это вам не игрушка.

    - Какая еще тюрьма! Я бабушка! И имею право забирать свою внучку! – взвизгнула она, изменившись в лице.

    - Вот на суде об этом и расскажете! -  мстительно рявкнула я и вернулась к Машуле. Будить ее сейчас – это загнать в стресс. Состояние нормальное, доедем до Москвы, а там уже вызову врача. Придется уговорить мою куколку дать уколоть себя, чтоб сдать кровь на анализ и не оставить ни одного шанса обратить все в розыгрыш или «я бабушка и имею право». Снотворное никаким правом не оправдаешь!

     - Ну что, ребят, поехали! Нас сопроводите до дома, а эту мадам подержите под охраной.

    Шурик, в компании одного из парней, отправился за машинами, чтоб не привлечь ненужного внимания к странной процессии, которую мы могли бы представлять. Местная жительница, которую ведут под белы ручки два громилы, спящий ребенок на руках у мужчины и рыжеволосая пигалица.

     Вернувшись, Шурик взял Машулю на руки, вынес из дома. Я, как озабоченная квочка, семенила следом, следя, чтоб он не оступился, не споткнулся..

     - Осторожней! Осторожней! - причитала я.