Гувернантка в набедренной повязке

«А почему, собственно, я так нервничаю? Что мне делать, я прекрасно знаю, слава богу, работу я свою умею выполнять неплохо. А посему – будем бороться, господин Юдин, и посмотрим, кто из нас сильнее», – гордо вскинув подбородок, пришла к выводу она и бросила еще один взгляд в сторону Юдина. Тот уже не смотрел в ее сторону, а так же, как и она за мгновение до этого, был поглощен изучением бумаг. Сердито сдвинутые брови и сжатые губы говорили о том, что он настроен весьма решительно. На нем был строгий костюм, который придавал ему солидности, белоснежная рубашка из батиста и галстук в тон костюма.

«Господи, до чего же он хорош», – совсем не к месту подумалось Карине, и в это время ее папка упала со стола на пол, произведя хлопок, похожий на выстрел. От неожиданности девушка вздрогнула и, пролепетав:

«Прошу прощения», – поспешно нагнулась за папкой. Когда она протянула руку, пуговичка на ее кофточке расстегнулась, обнажив верхнюю часть соблазнительно красивой груди.

«Черт побери, – выругалась про себя Карина, поспешно застегивая пуговицу. – Где тонко, там и рвется. Похоже, что даже моя одежда решила подыграть этому красавцу, чтобы он лишний раз посмеялся надо мной!»

Она вновь бросила испуганный взгляд в сторону Юдина и наткнулась на его насмешливые карие глаза. У девушки возникло ощущение, что он подслушал ее мысли, и ее щеки моментально покрылись пунцовыми пятнами.

«Да чтоб ты провалился, – сплюнула про себя Карина. – Неужели обязательно пялиться на то, на что не положено? Смотри, как бы глаза не вывихнул!»

Тем временем судья начала ведение процесса.

– Сегодня в зале суда слушается дело о бракоразводном процессе супругов Троицких. В суд поступил иск от госпожи Троицкой Екатерины Андреевны, в котором она требует развода и раздела имущества. В иске указана сумма в три миллиона долларов в качестве компенсации. Что вы можете сказать на это, адвокат Воскресенская? – обратилась она к Карине. – И чем мотивируете столь значительную сумму, которую должен выплатить истице Троицкий Вячеслав Борисович, в данный момент – ответчик?

Карина поднялась с места, одернула пиджачок и, выйдя из-за стола, подошла к стойке, над которой возвышалась судья, сидя в монументальном кресле.

– Ваша честь, я прошу вас ознакомиться с документами, которые мне предоставила истица. Здесь брачный договор, в котором черным по белому написано: «В случае установления измены одного из супругов потерпевшая сторона получает семьдесят процентов от совместных накоплений».

– Какие у нее могут быть накопления? Эта стерва ни одного дня не работала, как вышла за меня замуж! – выкрикнул ответчик.

– Да это я тебя в люди вывела, урод! – взвизгнула Екатерина. – Заработал бы ты эти миллионы, если бы не я, как же!

– Прекратите немедленно, – прикрикнула судья и стукнула молоточком о специальную круглую подставку. – Иначе мне придется оштрафовать вас за неуважение к суду.

– Этот брачный договор – подделка чистой воды, – проигнорировав замечание судьи, снова заорал взбешенный Троицкий. – И составлен он был только через четыре года после совместного проживания.

– По закону, брачный договор может быть заключен в любое время, независимо от количества прожитых совместно лет, – тут же вставила свое слово Карина, обращаясь к судье. – А вместе супруги прожили без малого десять лет. Это значит, что после заключения брачного договора они жили еще пять лет супружеской жизнью, ведя совместное хозяйство.

– Какие документы или свидетельства вы можете представить суду в доказательство того, что ответчик действительно нарушил один из пунктов брачного договора? – задала судья вопрос Карине.

– Есть свидетельские показания четырех человек, ваша честь. Ко всему прочему, есть аудиозапись телефонных разговоров, которая очень прозрачно говорит о фактах измены, – спокойно ответила Карина.

– Я протестую против демонстрации записей, это противозаконно, – проговорил Юдин.

– Эта проститутка купила свидетелей, а кассету… кассету подделала, – снова заорал Троицкий.

– Я – проститутка?! – заверещала молодая женщина. – Ах ты, козел безрогий, да я теперь тебя вообще без штанов оставлю! По миру у меня пойдешь!

– Прекратите немедленно балаган, – вновь прикрикнула судья. – Протест принят, – строго провозгласила она. – Аудиозапись юридически не может быть признана судом как улика.

– Съела, стерва? – злорадно оскалился ответчик и вальяжно откинулся на спинку стула, всем своим видом показывая уверенность в том, что он будет идти до конца и намерен выиграть дело, чего бы это ни стоило.