Гувернер Романовых. Судьба Пьера Жильяра в России

Николай II не был правителем нового типа, способным откликнуться на вызовы времени. Он стал лишь тенью своего отца, Александра III, а его нерешительный характер раздражал всех, начиная с матери Марии Федоровны, вдовствующей Императрицы, слишком рано потерявшей мужа. Знаменательным фактом явилось уже то, что Мария Федоровна решительно отказалась передавать драгоценности Семьи Романовых и символы Царской власти своей невестке, которую невзлюбила.

Как бы там ни было, но Николай Романов и юная Алиса Гессенская по-настоящему полюбили друг друга. Бракосочетание состоялось в 1894 году во время траура по отцу. Их коронация в 1896 году должна была стать грандиозным событием с проведением киносъемки братьями Люмьер. Однако многодневные торжества были омрачены ужасной трагедией, в результате которой погибли две тысячи человек, затоптанные и раздавленные на Ходынском поле. Именно там собрались десятки тысяч людей в ожидании бесплатной раздачи Царских подарков. Ходынка, на которой производились войсковые смотры и учения, вся была изрыта траншеями и рвами. Перекрытые непрочными настилами или плохо засыпанные организаторами торжества, они стали настоящими ловушками для толпы. Число пострадавших было огромно, а праздник безнадежно испорчен. Правление началось с плохого предзнаменования.

С личностью Александры Федоровны связывали свои надежды те, кто желал установления в России конституционной монархии английского типа. Однако, по словам Жильяра, Александра Федоровна изменила своим убеждениям и стала преданной до абсурда защитницей абсолютизма. Болезнь сына сбила ее с толку, внушив слепую веру в чудеса, в Провидение, которое, по ее мнению, благоволило Царской Семье и служило единственной и достаточной защитой.

Война 1914 года застала Царскую Семью врасплох. В июле Жильяр написал своему брату Фредерику: «После полудня мы уезжаем в Финляндию (на яхте «Штандарт»), затем вернемся сюда на несколько дней, к прибытию Пуанкаре, а потом – назад, в Финляндию, вплоть до моего отпуска. После августовского отдыха, я, возможно, буду работать в течение года без единого дня отпуска и только с одним выходным в две недели».

Президент Пуанкаре 19 июля прибыл в Кронштадт на броненосце «Франция» с кратким визитом к своему русскому союзнику. Франция, являясь единственной республикой в Европе, за исключением Швейцарии, не входившей ни в один военный союз, стала парадоксальным образом союзницей самого авторитарного из европейских режимов. Займы России во Франции, которые вскоре приведут к крушению благосостояния стольких французских семей, составляли огромные денежные суммы. Пуанкаре прибыл в Петергоф.

После торжественного обеда Цесаревич поспешил к Жильяру, чтобы показать ему цепь ордена Почетного легиона, только что преподнесенного ему французским президентом. Немного позже Николай обратился к наставнику Цесаревича: «Известно ли вам, что я только что говорил о вас с господином Пуанкаре? Он минуту пообщался с Алексеем и спросил меня, кто давал ему уроки французского?» Эта похвала обрадовала Жильяра, который, будучи очень требовательным, считал, что его ученик знает язык недостаточно хорошо. В день отъезда Пуанкаре Австрия, искавшая повода для объявления войны, объявила ультиматум Сербии. В России была объявлена всеобщая мобилизация. 1 августа кайзер Вильгельм II объявил России войну.

Император узнал эту новость, находясь в Петергофе. Жильяр присутствовал при разыгравшейся сцене: «Императрица расплакалась и великие княжны, увидев горе своей матери, тоже залились слезами». Слезы быстро высохли, потому что Царя, появившегося 2 августа на балконе Зимнего дворца, приветствовала толпа, в исступленном восторге певшая российский гимн. Тогда казалось, что эйфория начала войны обеспечит мощный подъем популярности династии Романовых. В Москве Царь и Царица попали в атмосферу патриотической экзальтации, так поразившей Жильяра: «Огромная толпа заполнила площади и улицы, люди взбирались на крыши лавок, гроздьями висели на деревьях, собирались у витрин магазинов, давились на балконах и чуть ли не выпадали из открытых окон, в то время как все колокола непрерывно звонили, тысячи людей пели величественный, прекрасный российский гимн, в котором выразилась вера целого народа:

Боже, Царя храни!
Сильный, Державный,
Царствуй на славу нам,
Царствуй на страх врагам
Царь Православный!
Боже, Царя храни!

Николай II как будто слышал биение сердца великой России и верил в то, что наконец объединился со своим народом. Миллионы людей по всей Европе тоже верили в скорую и легкую победу.

Николай II с сыном. Могилёв. 1915 г.

Алексей Николаевич на русско-германском фронте. 1915 г.