Гваделорка

— Добрый день. Могу я поговорить с Германом Ильичом?.. Добрый день еще раз… хотя скорее уже вечер… Это профессор Евграфов… Герман Ильич, ну что я могу сказать? Слов нет… Это не просто «спасибо», это… всем сердцем… Вернулся в сказку детства. Я вообще — то несентиментален, однако сейчас… Хотелось бы увидеться. Можно?.. Я найду… Господи, не надо мне объяснять, кто такой художник Суконцев! Ваше полотно «Город на острове» висит в университетском холле рядом с моим кабинетом… Спасибо еще раз, до встречи…

Дед сидел у стола, подперев кулаком острый подбородок. На щеках — длинные вертикальные морщины. Он казался печальным. Снова вспомнил, наверно, разбитый глобус. Карта картой, а как взглянешь на осколки…

— Граф, — мягко сказал Ваня. — Ну, чего такого — то? Осколки никуда не девались, можно склеить. Клей «Момент» схватывает намертво и быстро… Ну, может, останутся щелочки, но чуть заметные. Все равно глобус опять будет целый… Только ты купи клей сам, а то ребятам не продают. У нас в классе есть два изобретателя, они однажды пошли за клеем, чтобы собрать корпус робота, а их в магазине продавщицы ухватили за шиворот: «Токсикоманы!.. Милиция!»

— Дитя мое, — вздохнул дед. — Ты стал разговорчив, как твоя бабушка…

— Я не всегда разговорчива, — откликнулась Лариса Олеговна. Она, оказывается, стояла в дверях. — Я бываю, когда нужно, деловита и молчалива. И докажу это, когда склею ваш глобус. У меня есть «Момент», и мне не привыкать. Я склеила как — то вазочку и две розетки от нашего сервиза, а когда у Софьи Андреевны… Тьфу! Глупый смех… Давайте ваши осколки…

3

Они провели над картой несколько часов.

— Странный остров, — говорил профессор, словно слегка обижаясь на Гваделупу. — Все задом наперед… Мы с Ремкой еще в школьные годы специально купили французский словарь (в классе — то учили английский) и кое — как разбирали надписи. Удивлялись. Правая часть острова называется Гранд — Тер, то есть «высокая земля», хотя там низины. А горная часть с вершинами и хребтами именуется Бас — Тер, то есть «Низменная земля»…

— Граф, а почему так?

— Кто их знает, островитян… Может, чтобы сбить с толку злых духов?.. Сперва — то остров назывался Карукера. То есть Остров прекрасных вод. Это его столь поэтически наименовали индейцы — караибы, когда выгнали оттуда коренных жителей, тоже индейцев, не помню как их звали… Воды там, говорят, и в самом деле прекрасные, только крови было гораздо больше, чем воды. Я на работе недавно полистал Википедию…

Ване говорить о крови не хотелось. Он спросил:

— А почему — «Гваделупа»?

— Колумб открыл ее в конце пятнадцатого века. И назвал Санта — Мария Гваделупская Эстремадурская. В честь испанского монастыря. А потом название укоротили…

— Ну а что такое именно «Гваделупа»?

— Я не знаю. В романских языках весьма слаб… Постараюсь выяснить…

— А почему посреди Бас — Тера такое белое пятно? Будто лагуна… И надпись длиннющая…

— Не лагуна это, о пытливый отрок, — возвестил профессор Евграфов голосом старика Хоттабыча, — а покрытая непроходимыми лесами горная область. В ту пору совершенно неисследованная. Да и сейчас не очень… Вроде как «Затерянный мир» Конан Дойла…

— Почему Конан Дойла? Жюля Верна!

— О, дремучесть нынешнего юношества! Стыдись!.. Смешать двух таких писателей!

— Ой, да! Я перепутал… Но у Жюля Верна тоже есть про такое, похожее…

— А надпись… Мы с Ремкой пытались перевести когда — то, и получилось примерно такое: «Ядро острова, или Недоступные горы, покрытые деревом»…

— Туда уходили повстанцы, которые воевали с французами, Никель рассказывал… А почему нет форта Дельгре? И вулкана Матубы? Это ведь рядом с городом Бас — Тер!

— Ну, мало ли чего здесь нет. Это же генеральная карта, то есть общая. Она не морская, а из какого — то исторического атласа. Наверняка там были и более подробные карты, отдельных мест…

— А если не морская, как оказалась на бриге «Артемида»?

— Н — ну… а что мы знаем об этом бриге? Был ли он? И тем более — что знаем о людях и событиях? Вы с друзьями начали сочинять историю в духе Жюля Верна, только ведь фактов — то кот наплакал…

— Граф! Вы с Ремкой… с Ремом… тоже сочиняли историю!

— Ну да, я не спорю… Фантазировать не грешно. Мы уже тогда понимали — карта не морская, и решили, что она попала в плавание с каким — нибудь ученым…

— С каким? — напряженно сказал Ваня.

— Ну… ты не хуже меня знаешь из Жюля Верна, что на парусниках часто оказывались всякие ученые чудаки. Паганель, кузен Бенедикт, доктор Клоубонни… Вот Ремке и пришло в голову, что на «Артемиде» мог отправиться в экспедицию такой доктор. Может, думал побывать на Гваделупе и прихватил карту. На всякий случай…

— Доктор Повилика… — вполголоса сказал Ваня.

— Что?.. Кто?

— Доктор Повилика… Такой вот ученый… Если придумывать, то почему бы и не так? — Ваня смотрел с вызовом. Он готов был отстаивать идею, которая вырастала стройно и убедительно.

— Да, но почему Повилика?

— А кто, по — твоему, написал в глобусе эту фамилию?

— Но как? Засунул карандаш в дырку у подставки?!