Гваделорка

Они погуляли вдвоем и говорили о всяких пустяках — ни о чем важном. Потому что о всякой переписке, звонках и всем таком прочем было сказано заранее.

Затем пошли к Квакеру. Там собралась уже вся компания. Дни стояли все еще очень теплые, и Никель предложил искупаться (и с некоторым вызовом глянул на Трубачей: да, я самостоятельный!). Хорошая была мысль. Купанье — это лучше, чем сидеть просто так и вздыхать, повторяя то, что уже много раз сказано. Сбегали за велосипедами и покатили на старое место, к барже.

Вода была уже холодноватая, но все храбро прыгнули по разу с железной кормы, поплавали, побултыхались на отмели. Вылезли. Загорать на ветерке не хотелось. Вытерлись единственным (нашлось у Лики) полотенцем. Поехали обратно. Заглянули к Герману Ильичу, но его не оказалось дома.

И опять собрались на сеновале.

И как — то само собой получилось, что сели вокруг волшебного фонаря с фанерной стенкой и скважиной. Никто не стал вставлять в скважину ключ, хотя Квакер вертел его в руках. И Ваня не стал крутить стерженек с музыкой, только зазвенело тихонько в голове:

Тронет пружинку стальной волосок…

— Ну, чего, ребята… — неловко выговорил Квакер. — Надо ведь, наверно, что — то сказать Ивану… раз уж завтра ему в дорогу…

— Жалко, — выдохнул Тростик. И, пожалуй, этим было сказано все. Но не кончать же напутственную речь таким словом.

— Жалко, — согласился Квакер. — Но что делать… Зато мы открыли «Артемиду». И все, что с ней было. Благодаря Ивану…

— Да, — важно подтвердил Бруклин. — Можно сказать, что Ваня превратил для нас воображаемые события в реальность. Ничего не было — и вдруг…

— Как это ничего не было! — возмутился Андрюшка Чикишев. — Все было!

— Да. И бриг, и приключения. И… те ребята, — подтвердил Никель.

— Были и есть, — строго сказала Лика.

— Ну да, — снисходительно согласился Тимофей. — Но это же так… символически. Игра. А с точки зрения фактов…

Возможно, Тим нарочно затевал спор. Чтобы отвлечь всех от грусти расставания. Лучше уж слегка поругаться, чем дружно погружаться в печаль. Ваня этого не понял. Он сказал с колючей досадой:

— А карта разве не факт? Вот… — Отскочил к стене и, рискуя обломать ногти, отколупнул на углах карты кнопки.

— Вот! — Он принес карту к верстаку. Белый лист спланировал на доски. — Тут же всё! И подпись Булатова, и название брига!..

Бруклин кивнул с видом взрослого человека, не желающего спорить с детьми:

— Ну да, ну да… Я разве против? Наоборот… Но карта и надписи — это ведь просто карта и надписи. И, между прочим, на ней нет даже Матубы… Того места, где был форт… Тростик, дай свою лупу!

Тростик, посапывая, достал из кармана тяжелое стекло.

— Вот… — Тимофей повел увесистой линзой над бумагой с мелкими буквами. — Где Матуба?

Да, конечно, он просто «заводил» народ. И, может быть, себя. Чтобы разогнать горечь прощания. Но заводил по — глупому (это Ваня обдумал и понял позже). А сейчас Ваня злился все сильнее:

— Потому что карта мелкомасштабная! На ней и вулкана Суфриер нет! Может, его нет и по правде?

…Они ведь уже не раз обсуждали этот вопрос. Что такое Матуба? Почему в одних данных написано, что форт Дельгре был на склоне вулкана Матуба, а в других, что Матуба — это селение на склоне вулкана Суфриер. Поди разберись! Съездить бы туда и выяснить на месте!.. Это могла бы сделать Ванина мама, но едва ли ей там будет до географических поисков. День — два туристической беготни по намеченным маршрутам — и поехали дальше…

Как — то Андрюшка Чикишев предположил:

— Наверно, Матуба — это еще одно жерло вулкана Суфриер, недалеко от главного. Только заглохшее. Вроде как бывает главный фурункул, а рядом головка поменьше, случайная. У бабушки как — то был такой на шее…

На этом и сошлись. В тот раз. А сейчас опять начал проклевываться спор. И спор этот прекратил Квакер.

— Нет Матубы? Будет Матуба! Ваня, она ведь вот здесь? — И он ткнул острием ключика в карту на нижнем крае левой половины острова, чуть повыше города Бас — Тер.

— Немного южнее, — сказал Ваня, испытывая странное, сердитое удовольствие.

— Вот и хорошо! — Квакер проколол стальным волоском бумагу. — Получайте!

Все сдвинули головы над картой, словно решался какой — то важный вопрос. Словно ждали чего — то особенного. Какого — то доказательства. Но увидели только крошечный прокол.

— Незаметно… — вздохнул Федя.

Тогда Ваня спросил:

— Игорь, можно мне? — И потянулся к острому карандашу, который накануне забыла на верстаке Лика.

Квакер кивнул.

И Ваня воткнул грифель в след прокола. Словно ставил точку в истории «Афродиты» и ее героев. Хотя вулкан Матуба был в этой истории не концом, а самым — самым началом.

Грифель сквозь карту попал в щелку между досками и оставил в бумаге отверстие, похожее на маленький кратер.

Теперь никто уже ни о чем не спорил. Даже Бруклин.

А Квакер покачал на ладони ключик (маленький, но увесистый) и вдруг сказал:

— Дай — ка… — Он потянулся к Ване и выдернул у него из ворота полураспущенный шнурок. Затертый, серый. Пропустил его в колечко ключика, завязал концы и надел ключик на Ваню. — Вот так…