Гвардеец Бонапарта

Почти с суеверным страхом и отчаянной надеждой Лаура оглянулась на людей, стоявших вокруг нее, однако, ни его горящих темным пламенем глаз, ни жаркого любовного шепота – ничего этого рядом не было. Девушка даже чуть не засмеялась, поняв, что хотела увидеть своего знакомого в церкви. Подумать только, она надеялась, что человек, подобный ему, будет в церкви – ха!

Прозвучали последние слова молитвы и, сказав, наконец, «Аминь», Лаура подняла лицо и стала ждать, пока храм опустеет, а затем, взволнованно прижимая книгу к груди, девушка направилась к алтарю.

– Вы хотите исповедаться, дитя мое?

– О, отец Дюбуа, я вас совсем не вижу.

– Я не причиню вам вреда, – произнес священник, появляясь из тени кабины для исповеданий. Затем он всунул руки в рукава своей сутаны и взглянул на стоявшую перед ним девушку. – Чем могу помочь вам, дитя мое?

– Мне нужно с кем-то поговорить, может быть с Господом, – однако, когда священник кивком пригласил ее в исповедальню, Лаура отрицательно покачала головой. – Я не нуждаюсь в исповеди.

– Мы все в ней нуждаемся. Входите, я давно уже не слушал вас. – Отец Дюбуа скрылся в кабине.

Все еще немного колеблясь, девушка последовала за ним в затемненное помещение.

– Я даже не захватила свои четки, – прошептала она, а затем вздохнула и приступила к исповеди, – прости меня Господи, за то, что я согрешила… но совсем не так, как думают обо мне люди. – Когда ответа не последовало, Лаура сказала: – Я несколько раз курила и, может быть, общалась с недостойными людьми, хотя и знала, что не должна была так делать. Однако, я… – тут она сделала глубокий вдох и продолжила, – однако, я не отдавала себя никому, неважно, что обо мне говорят!

– То, что говорят люди, действительно неважно. Я здесь, чтобы слушать вашу исповедь.

– Но я ничего не совершила, меня обвиняют за грехи моей матери.

– Капитан Дефромаж тоже вас обвиняет?

Лаура отшатнулась.

– Что вы знаете о нем?

– Я знаю, что ваш отец хотел, чтобы вы вышли за него замуж, и знаю так же, что, по вашему мнению, капитан виноват в том, что вы потеряли свой корабль. Два дня назад вы разорвали свою помолвку.

– Но не было никакой… – она сжала губы. Глупо и бесполезно что-либо объяснять. Сожалея о том, что вообще она пришла в церковь, девушка встала, чтобы уйти.

– Люди говорят, что вы соблазнили несчастного Дефромажа.

– Соблазнила?! Так уже ходят сплетни?

– А разе это неправда?

Лаура попыталась сдержать нарастающий гнев.

– Я… собиралась одно время выйти за него замуж, но быстро передумала.

– А говорят, что вы использовали капитана, чтобы поставить своего отца в затруднительное положение.

– Я не желаю слушать это, святой отец!

– Вы никогда не думали о том, чтобы постричься в монахини?

От этого неожиданного вопроса Лаура сначала даже растерялась. Почему священник не может понять, что она нуждается в покое, отдыхе, а не в новых заботах!

– Это послужит вашей же пользе, дитя мое, – произнес отец Дюбуа, – никто не осмелится плохо отзываться о монахине.

На секунду Лаура, как будто со стороны увидела себя, укрывшейся под безопасным монашеским одеянием, но в следующее мгновение красивое лицо Доминика Юкса вновь заслонило все другое. Девушка в отчаянии прижала ладони к лицу.

– Ваш отец все еще на плантации?

– Да, у нас еще осталась одна, – тихо ответила Лаура, – все остальные папа продал в прошлом году, чтобы заплатить налоги.

– Вам следует как-нибудь написать ему и сказать, что вы собираетесь пойти в монастырь. Он не должен думать, что вы хотите выйти замуж за капитана, который находится у него на службе.

Все это время Лаура отчаянно пыталась изгнать образ Доминика Юкса. Наконец, она растерянно сказала:

– Но папа надеется, что я буду содержать магазин. Я не могу идти в монастырь.

– За магазином может последить Сент Джон.

На руке у Лауры все сильнее горело то место, которое поцеловал Доминик Юкс.

«Доминик Юкс, почему ты не оставишь меня в покое?»

Прежде, чем она ответила, отец Дюбуа продолжал:

– Сегодня днем, дитя мое, я отведу вас к матери настоятельнице. Не тревожьтесь, вместе мы поможем вам выбраться из этой грязи.

Лаура пришла домой как раз вовремя, чтобы увидеть, как от калитки отъезжают два рыжих мула, запряженных в грузовую повозку. На тротуаре, возле ограды, стояли около двадцати огромных бочек и с полдюжины десяти галлоновых бочонков, помеченных каким-то товарным знаком и с надписью «табак».

В тот момент, когда девушка подошла к дому, Сент Джон как раз входил внутрь, покачиваясь под тяжестью одной из бочек.

– Сент Джон! Немедленно поставь!

– Уи, только внесу, мадамуазель Лаура.

Девушка загородила ему дверь.

– Ты купил все это у месье Юкса?

– Я не купил табаку у него. Слуга попытался обойти ее, но девушка встала у него на пути и притворила дверь.

– Тогда, где ты это взял?

– Я уроню бочку, если мадмзель не отойдет от двери.

– Отлично, только бросай ее на улице.

– Мадмзель очень строгая.

– Я могу стать еще более строгой, если ты внесешь эту гадость в мой магазин.

Недовольно ворча, Сент Джон поставил бочонок на тротуар и, подбоченясь, посмотрел на свою хозяйку: