Тогда уходят тысячи недовольств и конфликтов; освобождается, в потоке слез и радости, ее подлинная женственность. Приходит конец лицемерию, стыду. Она тает в его руках, целуя его и рыдая. Но хватит о чудесах, неожиданностях и удовольствиях нарядов для рабынь. Их природа, разнообразие и типы, их значения ограничиваются, как можно ожидать, только воображением очаровательных рабынь и их сильных хозяев.
Майлз из Вонда и я продолжали смотреть вниз, в центральную комнату жилища для рабынь, разглядывая пленниц.
— Сегодняшний праздник, — сказал Майлз из Вонда, — мог бы быть гораздо приятнее, если бы нам прислуживали они.
— Мы должны на какое-то время отказать себе в этом удовольствии, — сказал я. — Нам еще предстоит мужская работа.
— Как ты думаешь, когда флот Воскджара прибудет во владения?
— Завтра, — ответил я.
Мы в последний раз бросили взгляд на прелестных рабынь, надежно запертых внизу. Я думаю, он смотрел на рыжеволосую красавицу в кусочке желтого лоскута. Я же рассматривал маленькую брюнетку, такую испуганную и изящную, в кусочке красной ткани, жалобно свернувшуюся, как рабыня, внизу на изразцах. Я улыбнулся про себя. «Неплохо было бы обладать ею». Я бы хорошо научил ее понимать свое положение. Затем мы покинули балкон, заперев за собой тяжелую дверь.
12
МЫ ПРИВЕТСТВУЕМ ФЛОТ ВОСКДЖАРА
КУРЬЕР РАГНАРА ВОСКДЖАРА
ФЛОТ ПОЛИКРАТА
— В канале, должно быть, пятьдесят кораблей, — произнес Каллимах, захлопывая подзорную трубу.
— Приведите Клиоменеса на стену, — приказал я человеку. — И позаботьтесь, чтобы он был хорошо одет. Ему предстоит приветствовать своих друзей с запада. Некоторые из команды Реджинальда или сам Реджинальд, без сомнения, могут его узнать.
— Да, Джейсон, — ответил человек и поспешил вниз со стены.
Клиоменес провел большую часть вчерашнего дня и ночь вместе с другими пиратами, закованный, в лохмотьях, у лебедки для открывания ворот. Его появление на стене, как полагали я и Каллимах, могло бы смягчить подозрения у приближающегося флота.
— Сколько кораблей вместит морской двор? — поинтересовался кто-то.
— Наверняка пятьдесят или больше, — отозвался Каллимах, — но я сомневаюсь, что так много их войдет во владения.
«Тука», «Тина» и «Таис» были заранее убраны с морского двора.
— Готов ли порошок Тасса и бокалы для приветствия? — спросил Каллимах кого-то из стоявших рядом людей.
— Да, капитан, — угрюмо ответил тот, — но его слишком мало для такого количества человек.
— Ямы в крепости подготовлены? — поинтересовался Каллимах у одного из офицеров.
— Да, капитан, — ответил офицер.
Более ста захваченных пиратов были привлечены к этой работе, после чего, закованные в цепи, они были заперты вместе с другими в клетках в подвалах крепости.
— Флот приближается, — сказал кто-то. — Их опознавательные знаки появились на тросах.
— Поднять флаги приветствия, — приказал Каллимах.
— Да, капитан, — повиновался человек, передавая приказ другим.
— Готовы ли огневые сосуды? — спросил Каллимах.
— И те, что на стене, и те, что вдоль канала, мой капитан, — ответил человек.
Я увидел приветственные флажки на тросах кораблей — узкие, треугольные, желтые. С катапульты одного из передних судов была запущена дымовая бомба, оставляющая черный хвост. Она дугой поднялась вверх, полетела вперед и затем упала в обрамляющие канал болота.
— Дайте ответный сигнал, — приказал Каллимах.
В тот же миг дымовая бомба из катапульты на стене, описав изящную параболу, замерла на мгновение на высоте, затем проследовала вниз и шлепнулась в болота.
Мы наблюдали за веслами приближающихся кораблей. В их гармоничном движении не было ни колебаний, ни разнобоя.
— Они подходят с уверенностью, — заметил кто-то.
— Хорошо, — сказал Каллимах.
Рядом с нами раздался звон цепей, и Клиоменес, с закованными ногами, был поставлен на парапет. Он был наряжен в алую мантию. На голове у него был желтый берет с кисточкой.
— Улыбнись, Клиоменес, — подбодрил его я.
Он вздрогнул. Я приставил острие кинжала к его спине.
Не прошло и минуты, как первая галера подошла к морским воротам. Клиоменес по нашему настоянию вскарабкался на площадку перед стеной, где он был лучше виден. В спину ему были нацелены стрелы наших лучников. Он улыбнулся, затем поднял руку и помахал. Я не думал, что его нужно убивать, во всяком случае немедленно. Внизу, с носовых башен и палуб галер, цепи на его ногах видны не были.