Гвардейское столетие

Царь Борис, все это слышавший и видевший, приметя, что это за человек (mercte wel wat dit vadt al in hadde), почел неприличным отдать за него свою дочь Ксению (Oxinia) и считал его полоумным и совершенно неспособным к тем делам, которые вознамерился было поручить ему, и однажды повелел объявить ему, что неприлично королевскому сыну брать чужую жену и оказывать ей царские почести, а сверх того, следовать во всех делах советам женщины, также надлежит ему удерживать себя от сумасбродств (dat hy synen haestigen cop wat bedwingen soude), и еще несколько подобных увещеваний; услышав это, принц, полагая, что ему оказывают великую несправедливость, весьма расстроился и ни в чем не хотел уступать.

Сначала все придворные принца и дворяне отошли от него и поступили на службу к царю, который благосклонно принял их, назначил им хорошее жалованье и пожаловал им отличные поместья, так что они могли жить как господа и [у принца] осталось только трое или четверо придворных, над коими главными были красивый молодой человек, Вильгельм Шварцгоф (Willem Swartsboff), и еще один швед по имени Симон, остававшийся при нем до самой смерти.

Хотя Борис отлично видел, что от принца нет проку, однако не захотел прогнать его и пожаловал ему область с городом Угличем (Oulitz) на Волге со всеми прибытками и повелел отвести его и дозволил ему там плотничать и строить все, что ему вздумается; и он учинил там много сумасбродств (veeic grillen bedreven), о чем пришлось бы долго говорить, и царь приставил к нему одного дворянина, который должен был услужать ему и наблюдать за всеми его действиями, но с женщиной его разлучили, и он еще жил в Угличе, когда умер Борис.

В 1600 г. ожидали великое посольство из Польши, чтобы на несколько лет заключить мир и начать жить в дружбе с новым царем Борисом, а также принести ему поздравления и подарки.

Итак, 6 октября посольство прибыло в Москву с большим великолепием и было встречено всеми дворянами, одетыми в самые драгоценные платья, а кони их были увешаны золотыми цепями. И посольство разместили в приготовленном для него дворе, отлично снабженном всем необходимым, и оно состояло из девятисот трех человек, имевших две тысячи отличных лошадей, как нельзя лучше убранных, и множество повозок.

16 ноября посол получил первую аудиенцию[36] и передал царю подарки: четыре венгерских или турецких лошади, которых, невзирая на то что ноги их были спутаны, было нелегко привести, и они были весьма богато убраны; кроме того, небольшая, весьма искусно сделанная карета на четырех серебряных колонках (pilaren), много чаш, кубков и других вещей. Передав царю свою грамоту и подарки, посол сказал речь, но в тот день ничего не решили, приняли грамоту, подарки возвратили с благодарностью, затем посол остался у царя обедать.

Посла, верховного советника польской короны, звали Львом Са-пегою (Leo Sapiega), и он был у царя раз двадцать, и они расставались то друзьями, то врагами, и ежели расставались друзьями, то послу оказывали большой почет: довольствовали его со всей свитой и лошадьми; а когда расставались врагами, то строго следили за послом; он должен был по дорогой цене покупать воду в Москве и не смел ни с кем говорить. Наконец был заключен мир или перемирие (vreede oft stilstant) на двадцать два года между царем и королем польским; и это случилось 22 февраля по старому стилю, в 1601 г. И в тот день все посольство с утра до поздней ночи пировало у царя на пиру, таком пышном, как только можно себе представить, даже невероятно, не стоит рассказывать.

Меж тем из Польши прибыл еще один гонец с письмами, от короля к послу, так как, кажется, что-то забыли при заключении договора, и спустя два дня по заключении мира посол отправил этого гонца с письмами и двумя секретарями, и никому не было ведомо, что это значило; гонца звали Ильею Пилграмовским (Elias Pilgrammofsci); хотя некоторые проницательные люди и подозревали, что король польский, вероятно, уведомляет царя о появлении человека, выдававшего себя за сына тирана Ивана Васильевича, но ничего не могли узнать с уверенностью; и Борис тогда не обратил на это внимания.

1 марта помянутый посол Сапега и вся его свита получили прощальную аудиенцию у царя; и было ему выдано содержание на людей и лошадей; можно себе представить, сколько это стоило; 3 марта он в сопровождении великолепной свиты отбыл в Польшу.