Гвардейское столетие

Тогда же отъехали от него некоторые поляки, сетуя на недостаток в деньгах и потеряв надежду завоевать Московию; не веря, что они могут сражаться с таким войском, как могли они думать о том, что завоюют страну. Однако, по великим мольбам и просьбам Димитрия, многие поляки остались при нем, и все казаки бодро стояли за него (lustich bygestaen) до самого конца и не помышляли покинуть его, как подобало доблестным воинам, каковыми они и были на самом деле.

Меж тем в Москву прибыло много раненых и из Москвы послали докторов, аптекарей и хирургов (barbieren) к войску для лечения больных и раненых; приверженцы Димитрия взяли измором Новгород-Северский, оставили сильный гарнизон и двинулись дальше[43]. Димитрий отправился в Путивль по каким-то делам и потому не дозволил войску что-либо предпринимать без него.

В 1605 г. 1 января в Москву открыто привезли пленников, как поляков, так и казаков, со значками (vendelen) и оружием, чтобы народ в Москве видел, что [московское войско] одержало победу, хотя она была ничтожна, – и не падал духом, ибо, как я полагаю, Борис страшился, как бы в Москве не поверили, что то истинный Димитрий, и не пристали к нему, того ради повелел он часть пленников привозить в Москву днем, так что, говорят, привезли однажды пятьсот [пленников], и передавали другие подобные бредни (grillen).

В другой раз Борис, послав грамоты из Москвы, повелел, чтобы в Северской земле никого не щадили, но поступили с народом, как в Комарицкой волости, как о том было выше изложено, что и было исполнено, но столь бесчеловечно, что всякий, слышавший о том, содрогался, так много должно было погибнуть невинных людей. Женщин, девушек и детей обесчещивали до смерти (totter doot gescoffirt), а тех, что оставались в живых, продавали за старое платье или за полштофа водки (half flesken brandewyn) или за другие какие столь же ничтожные вещи; тотчас после грабежа в лагере можно было купить за полгульдена быка, за два бланка овцу (blancken)[44] и так далее, ибо награбленного было так много, что не знали, куда девать, так как земля [Северская] была богата, и Димитрий ни у кого ничего не отнимал, а оставлял каждому свое, того ради народ так предался к нему; и когда московиты начали чинить жестокую расправу (groote tirannie begon), то к Димитрию стало предаваться еще больше [людей], не желавших и слышать о своем царе Борисе в Москве, и оставались верны до самой смерти и претерпевали все мучения и пытки, всечасно утверждая, что он истинный Димитрий, так что некоторые, которые никогда не видели его, невзирая на пытки, не отступались от своих слов; так велика была кара божия.

В тот месяц ночью слышали вокруг Москвы страшный вой волков, которые бродили по окрестностям и так выли, как будто их было целое войско (leeger volck). Также поймали у кремлевского рва, в самой середине города, несколько лисиц, забежавших из леса за рекой, одним словом, тогда повсюду совершалось много чудес.

Пока Димитрий находился в Путивле, некоторые [из его приверженцев] засели в завоеванных городах, другие еще держали осаду и перебранивались с московитами, которые называли приверженцев Димитрия изменниками, служившими расстриге, или расстриженному монаху, а приверженцы Димитрия называли московитов изменниками и плутами, говоря: «Мы служим законному, наследственному государю страны, которого изменник Борис считает убитым, но он по чудесному промыслу божию остался в живых, и когда бы мы достоверно не знали того, чего ради пошли бы мы войной на своих соотечественников и, будучи рождены в одной стране, под одним государем, стали бы сражаться со своими собратьями», но говорили, что то поистине законный Димитрий, и заверяли в том страшными клятвами, так что достигли этим того, что с каждым днем все более и более [людей] передавалось Димитрию и [московитам] не помогали ни поджоги, ни казни, ни убийства (moorden en dooden).

10 января означенного года большое войско московское под начальством главных воевод стояло у Добрынич (Dobrinets), большой деревни на прекрасной равнине, где было также много холмов, из коих некоторые были довольно высоки; и в тот день рано утром выехали четыре тысячи [всадников] на поиски добычи, которую могли найти, будь то овес, сено или солома для лошадей, и едва отъехали на три мили, как на них напал из-за кустов отряд (vendel) польских всадников так стремительно, что [московиты] были приведены в великое замешательство и обратились в бегство, так что около пятисот московитов полегло на месте, остальные же по большей части спаслись бегством, ибо их долго не преследовали.