Гвардейцы стояли насмерть

Как-то неожиданно и быстро пришла темная осенняя ночь. В отличие от других, к которым мы уже привыкли, она была тихой. Только изредка раздавались отдельные винтовочные выстрелы, перебивавшиеся короткими пулеметными очередями. Едва различимой полоской темнел вдали восточный берег Волги. Там лежала мирная земля. Туда рвался враг. Там, у станков, недоедая, недосыпая, самоотверженно работал на оборону страны наш героический рабочий класс. В колхозах в ту осень осталось мало мужчин, но их заменили женщины, старики и подростки. Но и они в трудных условиях все делали для того, чтобы обеспечить продуктами фронт и тыл.

Мне вспоминалось, как год назад мы отступали с боями через пылавшую в огне Украину. Враг уже терзал Смоленщину, Белоруссию, Прибалтику и многие другие районы страны. При мысли об этом еще сильнее вскипала ненависть к фашистам. Нет, дальше отступать некуда! Здесь мы должны остановить врага.

* * *

...Необычная тишина настораживала. Я отдал распоряжение командирам полков приготовиться к отражению возможного наступления противника.

Как показали последующие события, наши опасения были небезосновательны. Всю ночь враг стягивал силы для решающего удара.

Когда на востоке за волжскими степями блеснул первый солнечный луч, заговорила вражеская артиллерия. Пехота, укрываясь за танками и поддерживаемая авиацией, пошла в наступление по всей полосе действия 13-й гвардейской дивизии.

Бой, развернувшийся ранним утром 22 сентября на участке дивизии, по напряженности и потерям превзошел все предыдущие бои, которые пришлось вести гвардейцам в городе. В огне и дыму, под непрерывным обстрелом пулеметов, артиллерии, танков, под бомбовыми ударами гвардейцы бились насмерть, отстаивая каждую улицу, каждый дом, каждую квартиру. Повсюду то и дело вспыхивали яростные рукопашные схватки.

Это поистине был ад. Я побывал не в одном сражении, но в такой схватке мне довелось участвовать впервые. В этом бою, который даже ветеранов поразил своей ожесточенностью, гвардейцы проявляли чудеса выдержки и героизма. Сознавая, что нужно отстоять Сталинград во что бы то ни стало, полные непреклонной решимости погибнуть, но не отступить, они намертво вросли в сталинградскую землю.

В ходе боя стал ясен замысел гитлеровского командования. Главный удар фашисты нацелили в стык двух полков - Елина и Панихина, чтобы прорваться к Волге, разрезать нашу дивизию и уничтожить ее по частям.

С наибольшей силой враг обрушился на полк Панихина. В течение нескольких часов пехота с танками при поддержке авиации и артиллерии пятнадцать раз атаковала линию обороны полка. Однако каждая атака захлебывалась, противник терял сотни солдат и офицеров убитыми. Но таяли и ряды гвардейцев. И вот пришел такой момент, когда на одном из участков обороны погибли почти все бойцы и командиры. Пятнадцать вражеских танков и около двухсот автоматчиков прорвались в образовавшуюся брешь в районе оврага Долгий и вышли к Волге. Почти одновременно фашистская пехота и танки добились успеха на левом фланге полка в районе площади 9 Января.

Момент был критический. Возникла реальная угроза окружения полка и разобщения сил дивизии. Обстановка значительно осложнялась тем, что в результате прорыва врага окруженным оказался командный пункт полка. Охранявшие его бойцы, а также все работники штаба во главе с Панихиным вступили в схватку с фашистами.

Надо было немедленно принимать решение. На помощь полку были брошены резервы, находившиеся в моем распоряжении. К оврагу Долгий стремительно двинулись сводный батальон и рота автоматчиков. Против фашистов, прорвавшихся на площадь 9 Января, был направлен 3-й батальон полка Долгова. Командовал батальоном один из наших самых боевых и храбрых командиров старший лейтенант Петр Георгиевич Мощенко. Под шквальным огнем противника он спокойно и уверенно повел своих бойцов на выручку товарищей. Гитлеровцы не выдержали натиска и отступили. Прорыв был ликвидирован, снята блокада командного пункта, положение в этом районе значительно улучшилось.

* * *

Шесть раз в этот день фашисты бросались на штурм позиций, удерживаемых батальонами Кирина и Исакова. Четырнадцать часов подряд, не прерываясь ни на минуту, не умолкал здесь грохот боя. Скрежет металла, свист снарядов, визг пуль, разрывы гранат, глухие удары мин - все это слилось в какую-то жуткую симфонию. Расход боеприпасов был настолько велик, что ко второй половине дня в полку не стало ни мин, ни патронов к противотанковым ружьям, на исходе были и гранаты. Гвардейцам пришлось отбивать атаки ружейно-пулеметным огнем и штыками. Но никто из них не отступил.

В этом бою отличились многие бойцы и командиры.