Гвардии «Катюша»

Едва мы начали сортировать пассажиров: гражданских в одну сторону, военных в другую, — как радист сообщил Волкову, что его вызывает Первый (кодовый номер комбрига). На вопрос «Что делаете?» Волков сообщил: «Занят необычным для артиллериста делом». Комбриг приказал срочно вернуться на восточный берег и приступить к выполнению новой задачи.

…С выходом на Одер бригада вошла в подчинение 5-й ударной армии. К этому времени действия немецко-фашистских войск здесь заметно активизировались. Оно и понятно: ведь Берлин был уже совсем рядом. Но наши воины знали: ничто не спасет фашистов, близок час, когда эта главная цитадель гитлеровцев будет взята.

Дальнейшему расширению плацдарма на левом берегу Одера мешала вражеская группировка, укрывавшаяся в Кюстрине: она держала под непрерывным обстрелом важные дорожные коммуникации, ведущие к переправе через Одер.

В начале марта наша бригада была привлечена к участию в уничтожении этой группировки. В связи с этим начальник штаба бригады приказал мне произвести выбор нового места для штаба. Со мной отправились старший сержант Г. Ф. Цыганков, рядовой А. П. Хаванов и ефрейтор П. И. Воробьев. Сперва мы двигались спокойно, но, когда машина выехала на открытое место, ударили пулеметные очереди, затем поблизости стали рваться мины. Шофер, увеличив скорость, сумел проскочить обстреливаемый участок и свернул за угол разрушенного дома. В этот момент над нами появились фашистские самолеты и начали бомбежку. Машина была повреждена осколками авиабомбы. Но свою задачу мы все-таки выполнили.

В этот же день командир дивизиона гвардии капитан Н. С. Овсянников с группой офицеров и разведчиков вышел на рекогносцировку местности на участке 32-го гвардейского стрелкового корпуса. Поскольку позиции, которые занимали фашисты, еще не были четко определены, Овсянников в полный рост приблизился к поляне, выбранной по карте для огневой позиции. Но не успел он развернуть карту, как гитлеровцы открыли автоматный огонь. В завязавшейся перестрелке Овсянников был ранен. Командование 2-м дивизионом принял гвардии старший лейтенант В. И. Бойцов.

За день до начала операции меня вызвал комбриг Л. М. Лобанов и приказал явиться к командующему ГМЧ фронта с оперативной картой, доложить обстановку, состояние готовности, а также передать пакет с донесением. В 4 часа утра наша машина двинулась в путь.

Подъезжая к населенному пункту Тамзель, мы заметили, что наши артиллеристы, занимавшие огневые позиции у дороги, разворачивают орудия в сторону нашего следования. И танки, стоявшие слеза, тоже начали поворачивать свои башни в ту сторону. Наш «виллис» шел на небольшой скорости с включенными подфарниками. Проехав полпути, мы качали замечать в темноте перебегавшие дорогу фигуры. Водитель Бондарчук быстро сообразил, в чем дело и, не ожидая команды, прибавил скорость. И тут рядом с машиной пролег сноп трассирующих пуль. Бондарчук выключил подфарники, и дальше мы уже следовали на ощупь.

В пригороде Тамзель (бывшее имение кайзера Вильгельма II) нас задержали и препроводили в землянку. Здесь располагался штаб артиллерии одной из частей 32-го стрелкового корпуса. После проверки документов нам разрешили следовать дальше и советовали быть осторожнее, так как на этом участке гитлеровцы только что попытались выйти из окружения. Только поздно ночью мы явились в штаб фронта и доложили об оперативной обстановке.

При планировании огня бригады по уничтожению окруженной в Кюстрине вражеской группировки каждому дивизиону была отведена площадь поражения. Особенно ответственную задачу предстояло решать дивизиону В. Т. Москалева. Он должен был накрыть огнем своих реактивных установок подземный завод, в котором отсиживались гитлеровцы. Дивизион успешно справился с этой задачей. Точными попаданиями тяжелых снарядов М-31 были разрушены заводские надземные сооружения. Противник, оказавшись без вентиляционных систем, был вынужден прекратить сопротивление и сдаться.

Хочется сказать несколько слов о В. Т. Москалеве. Он еще на Ленинградском фронте зарекомендовал себя мастером организации огня реактивных установок. В бригаду Москалев пришел с первых дней ее формирования, а до этого командовал отдельным гвардейским минометным дивизионом. Спокойный, внешне как будто бы даже медлительный, он в нужных случаях проявлял незаурядную решительность и находчивость. Эти качества особенно пригодились ему на Ленинградском фронте в боях при прорыве блокады Ленинграда, под Красным Бором, при окончательном разгроме фашистских войск под Ленинградом.