Гвардии майор

– Представь себе, нет! Один из святых отцов оказался неплохим врачом. Он осмотрел пострадавшего и, сделал правильный вывод – больному так плохо только потому, что в его жилах почти не осталось крови. И он рискнул сделать переливание. Недолго думая он набожно перекрестился, взял несколько братьев, сделал надрезы в венах и через полые трубочки произвел прямое переливание, истово молясь при этом. Результат не заставил себя долго ждать. Уже через три дня Сирано покинул гостеприимную обитель.

Я представил себе обалдевших монахов, на глазах которых раны безнадежного пациента затягиваются сами собой. А потом несостоявшийся труп встаёт, делает им ручкой и спокойно уходит. Думаю, в монастыре сразу прибавилось истинно верующих.

– Кстати, – добавила Катька, – Сирано поразмыслив решил отблагодарить своего спасителя.

– Неужто инициировал?

– Не успел. Монах не только отказался, но и кинулся на бывшего больного с крестом и святой водой наперевес. Дабы уничтожить демона, который обуял того. Короче, после этого случая Сирано перешёл на нормальное переливание, а потом, всё подготовив, тихо сошел со сцены.

– Вот в чём опасность публичной жизни, – я был в восторге от рассказа, – лучше, как мы – ни перед кем не светиться.

– Согласна! – Катька принюхалась, и нетерпеливо пробормотала, – Пахнет обалденно. Долго ещё?

– Минут пять и можно раскладывать. Между прочим, куда гулять пойдем?

– К Вечному огню, – отозвалась она, – но сперва, подскочим в центр. Я хочу заглянуть в лабораторию и взять результаты опыта.

– А я, тогда, зайду в Магистрат, там для меня должны инструкции придти.

– Куда ты собрался? – насторожилась она.

– Никуда. Просто собираем керченских ребят, а то засиделись они – только стандартные тренировки. Скоро животы ниже колен отвиснут.

– М-да, прогулка какая-то рабочая выходит, – скривилась Катька.

– Сама виновата. Я в Магистрат только с утра собирался.

– Ну тогда и я на работу с утра зайду. Все равно Марго с Игорем обработку данных раньше трёх не закончат.

Больше о делах мы не говорили. Нагулявшись до одури и посетив спортзал, мы заглянули на рабочие места, и к полудню вернулись домой отдыхать и продолжать чтение….

***

…Война каждый день продолжала собирать свою страшную дань, не разбирая чинов и званий. Седьмого марта Севастополь понес ещё одну невосполнимую утрату. Погиб адмирал Истомин. Я не был при этом, но знал от очевидцев, что ядро попало адмиралу прямо в лицо. Никто ничего не успел не только предпринять, но и понять. Севастополь терял своих лучших защитников. Каждая смерть пробивала новую брешь в обороне города, и закрыть её было некому. Потеря таких людей была необратима, и, всё-таки, город стоял и сражался. А во Владимирском соборе, лёг в землю второй адмирал.

– Двое, за неполный год, – вздохнул полковник, – лучше бы туда с почестями Меньшикова положили.

– Как же, положат, – возразил я, – этот господин себя любит. На позициях не показывается.

– Он ещё сильно деньги любит. Интересно, сколько ему англичане заплатили за альминское сражение.

– А почему только англичане? – удивился я.

– Потому что французы жмоты. Они лишней копейки не выложат. А у англичан покупка врага, излюбленный приём. Не думаю, что он взял с них мало.

– Судя по нашим потерям, Александр Никифорович, очень много. Подозреваю они сильно в нём разочаровались, встретив такое сопротивление.

– Не волнуйтесь, Петя. Он себя полностью реабилитировал в их глазах, сдав без боя Мекензиевы горы. Если бы там по-прежнему стояли наши батареи, всё было бы гораздо проще…

…К концу марта стало окончательно ясно, что очередной штурм Севастополя захлебнулся. Появилась возможность немного отдохнуть.

– Я до сих пор не понимаю, почему нам ещё не прислали подкрепления? – как-то спросил Кошка.

Мы сидели на Малаховом кургане, в полуразрушенном редуте и, наслаждаясь затишьем, с удовольствием кушали борщ с квашеной капустой и галушками. Это удивительное чудо соорудила и принесла нам Даша. Теперь она сидела рядом и с удовлетворением наблюдала за нашей трапезой.

– Посмотри на схему боевых действий и карту, – промычал я с полным ртом, – и мне кажется, что ничего больше говорить не надо.

– Да я как-то в картах не силён пока, – смутился Кошка, – мы всё больше на местности.

– Прошу прощения, – я с раскаянием вспомнил, что Кошка не обучался военному делу, – так вот. К нам сюда на эту сторону есть единственный сухопутный проход – через Мекензиевы горы, которые противник бережет пуще собственного глаза. А во всех остальных местах ударить в тыл неприятелю можно разве что спустившись с неба. А уж в Балаклаве его точно не достанешь. Там горный козёл ногу сломит, не то, что солдат. А вот если бы неприятель Северную сторону занял, вот тут-то его по всему фронту атаковать можно было. А мы бы ещё из города поджали. Так что не глуп наш враг, совсем не глуп. А чтоб государю, как положено, нанести удар деньги нешуточные нужны. А их-то, похоже, как раз и нет. Ну и от старья в армии избавляться надо.