Гвардии Рон (СИ)

— Всё, заходи, просто попытайся разговорить её, веди беседу, нам важно узнать от неё вообще хоть что-то. — напутствовал Рона младший комиссар.

Перед Роном отворилась бронедверь и он вошел внутрь.

Помещение за дверью было пустым — просто рокритовая коробка, только в центре, на постаменте стояла голова хаоситской колдуньи, насаженная на спицы и присоединенная трубками к системе жизнеобеспечения.

— О, узнаю моего милого убийцу... — усмехнулась колдунья, словно не является говорящей головой, стоящей на постаменте.

— Меня ты хрен забудешь, мерзкая еретичка. — недобро улыбнулся Рон. — Самая лучшая часть того дня — когда я отрезал твою поганую голову от твоего поганого тела.

Рон бы начал разговор не так, но тут разговоры по-другому не поймут.

— Патетично. — не оценила речь Рона колдунья, а затем мило улыбнулась. — Как нога?

— Лучше, чем прежде. — ответил Рон. — Как тело?

— Туше. — колдунья усмехнулась. — Как тебя зовут, капрал?

— Капрал Рональд Билиус Уизли. — представился Рон.

— Алтея Блад. — с усмешкой ответила хаоситка. — Знаешь, зачем я тебя позвала, Рональд Билиус Уизли?

— Да мне до п№%ды, зачем. — ответил на это Рон, затем резко метнулся к голове колдуньи и наотмашь влепил пощечину. — Во имя Императора и ИмпЕриома Человечества, говори, сколько колдунов в вашей поганой армии!!!

В этой вселенной заклинание «Империо» вообще без каких-либо внешних проявлений, почти как в родном мире Рона. У Рона были опасения, что в городе-улье он просто их не заметил, но, как ему показалось, его наблюдения были верны. Желтый дым виден только заклинателю, поэтому опасаться подозрений оснований не было. Да и не было здесь желтого дымка, так как Рон впечатал ладонь прямо в физиономию колдуньи.

— Восемнадцать колдунов. — ответила Алтея Блад.

— Чего?! — сымитировал Рон удивление. — Сколько людей, использующих колдовство, пребывает сейчас среди сил Кровавого договора?!

Мысленно же он приказал колдунье рассмеяться, что она и сделала.

— Серьезно, восемнадцать колдунов, пятнадцать, то есть, четырнадцать, колдуний. — отсмеявшись сообщила Алтея. — А ты думал сколько? Сотни? Ха-ха-ха!

Дальнейший разговор был почти полностью срежиссирован Роном.

Психологическую игру вести не пришлось — тварь юлила даже под подчинением. Да и подчинение было средненьким и недолговечным, так как Рон не использовал палочку, а выпустил заклинание буквально из руки, даже не из пальца.

Приходилось заманивать самого себя в логические ловушки, тупить, проявлять неопытность в допросах, а также проявлять агрессию и ненависть, подкрепляемую ударами кулаков.

Последние два чувства имитировать не пришлось. Рон истово ненавидел эту тварь только за то, что стал полноценным инвалидом из-за её поганого рта.

В конце, примерно через два часа, когда даже наблюдателям стало понятно, что Рон выжал из еретички всё, дверь открылась.

— Sit nomen unquam obliviate! — схватившись за голову колдуньи, проклял её Рон.

Он вышел наружу, на него напряженно смотрели комиссары, разведчики и даже целый полковник.

Комиссар Зайбер покачал головой и начал аплодировать.

— Браво. — произнес он. — Блестящая работа, капрал Уизли.

— Что толку от ваших хвалёных дознавателей, когда святое слово и истинная ненависть верующего делают больше, чем их бесплодная многочасовая работа? — среди присутствующих был также и представитель жречества из Экклезиархии, проповедник Симус Мониан. — Вы видели всё своими глазами — после упоминания Бога-Императора, мерзкая еретичка, может и юлила, пыталась выдать ложную информацию, но не в силах была сокрыть истину. Молодец, капрал Уизли! Особенно в конце, фраза на высоком готике... Великолепно! «Да будет забыто имя твоё вовек!» Вижу, что тебе тяжело было сдерживать ненависть, но во имя высшей цели ты...

— Это всё, безусловно, превосходно, проповедник Мониан. — мягко прервала его полковник Духофф, присутствующая тут в качестве самого старшего по званию. — Но как это вообще возможно? Капрал Уизли? Как?

Полковник Иезавель Духофф выглядела лет на пятьдесят. Крепкая женщина, лицом напоминающая Рону преподавателя прорицания Сивиллу Трелони, но только внешне, характеры у этих личностей совершенно разные: по Иезавель сразу видно, что вот конкретно этот человек — военный. Многие годы муштры, командования, решения военных проблем — вот они, в этих жестких серо-зеленых глазах. Вообще, Рон взял себе за правило, не делать выводы о людях на основе их сходства со знакомыми из прошлого. Нарушение этого правила может повлечь серьезные проблемы и смерть.