Гвардия Хаоса (СИ)

Зачем Ришари сделала это? Он знал ответа. Любовь? Они любили Винсенту, и пять лет, проведенных вместе, были счастливым временем, временем уверенности в правильности собственных поступков. Только счастье было возведено на лжи, и когда она открылась, стало ясно, что Винсента никогда не примет их путь — они сами воспитали ее такой, в той жизни и в том мире, которых не касалась Гвардия Хаоса.

Ришари любила Винсенту. Рассказ Мэй не мог дать ответ на вопрос, какую Винсенту она хотела вернуть — тринадцатилетнюю сироту, которая попалась им на глаза благодаря простому стечению обстоятельств и которой была неведома подлинная суть приютивших ее людей, или восемнадцатилетнюю воительницу, которая искренне считала их своей семьей — и узнала… увидела правду. На месте сестры Дженази желал бы вернуть девушку, которая погибла по его вине — не для того, чтобы умолять о прощении, раскаиваясь в прегрешениях прошлого, а для того, чтобы она просто смогла жить дальше. Даже ненавидя и презирая его — пусть так.

Ришари не завершила начатый эксперимент. Она вернула лишь тень Винсенты, исказив при этом разум и душу девушки по имени Мэй. Потому что не смогла полностью подавить ее волю и стремление сохранить собственное «Я». Почему сестра остановилась? Почему не продолжила попытки — с другой девушкой, чьи тело и разум были бы лучше совместимы с воспоминаниями Винсенты? Дженази не находил точного ответа. Но он твердо знал одно: его возможностей достаточно, чтобы стереть из разума находившейся рядом девушки сознание Мэй и оставить в нем только Винсенту. Он сможет вернуть свою приемную дочь — пусть и в ином теле. Это, в конце концов, тоже можно исправить.

Мэй с удивлением и замешательством смотрела на то, как Дженази поднимается на ноги и опускает ладонь на ее голову.

— Что? — спросила она, касаясь пальцами его руки.

Когда она встретилась с ним взглядом и в ее глазах отразились его собственные, он увидел, как в душе Мэй рождается страх. Она не могла знать, на что он способен, но подсознательно почувствовала опасность — всего на краткий миг.

А потом Дженази направил в ее тело поток энергии, способной изменить как тело, так и разум. Из ладони вырвалась вспышка света, которая обволокла тело девушки призрачным покровом — и рассеялась тысячами белых искр.

— Так гораздо лучше, не правда ли? — он улыбнулся и протянул ей руку.

Мэй приняла ее и неожиданно для себя легко встала на ноги — в теле больше не было ни боли, ни усталости. Как-будто и не было сумасшедшей схватки, в которой она едва не переломала себе все кости.

— Спасибо…

— Глаза я тебе тоже поправил, — добавил Дженази. — Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать. И… мне жаль, что все это произошло именно с тобой. У тебя могла быть другая жизнь.

— Если бы Ришари не нашла меня, я была бы мертва, — и ему, и себе напомнила Мэй, с радостью рассматривая линии на своих ладонях — несколько минут назад она не смогла бы этого сделать без очков.

— Может быть. Предлагаю продолжить этот разговор после того, как я решу проблему с одеждой, — Дженази развел руками, напоминая о лохмотьях, в которые превратился его костюм после серии взрывов.

— Даже не знаю, чем помочь… У меня есть соседка, у которой есть взрослый сын — могу попросить у них что-нибудь твоего размера.

— Хорошо, — Дженази одобрил ее идею.

И глядя на Мэй, до боли, до крови стиснул кулаки — минуту назад он едва не совершил очередной ужасный поступок в своей жизни.

Он не может вернуть Винсенту такой ценой.

***

Проблема с одеждой была решена менее чем через час. Соседка Мэй — уже пожилая женщина с приятными чертами лица — удивилась необычной просьбе, но все же согласилась одолжить на время спортивные штаны, которые ее сын носил дома, и белую рубашку. Самого парня дома не было, и когда он вернется, соседка толком не знала.

— Мой Анри все никак не может найти нормальную работу, — пожаловалась она. — Вакансий много, но какие же небольшие деньги они предлагают! А у него уже невеста появилась, и ему нужно думать о своей будущей семье… Вот и скитается, бедный, все ищет, ищет…

— Анри хороший парень, у него все получится, — утешила женщину Мэй, и погладила ее по руке. — Спасибо за одежду. Завтра все верну.

— Бедный, бедный твой отец — только нашел тебя, и сразу такое несчастье! Как же много бандитов развелось в последнее время! Куда катится наша страна, куда катится? — и причитая таким образом, соседка закрыла наконец дверь своей квартиры.

Мэй вернулась в свою, где и вручила Дженази одолженную одежду.

— Бандиты? — спросил он, одеваясь. Пока Мэй выпрашивала гуманитарную помощь, г'ата успел принять душ.

— Да. Напали на тебя, но ты смог от них отбиться ценой потери всего того, что на тебе было, — Мэй не смогла сдержать улыбки. — Если бы я рассказала правду, мне пришлось бы искать одежду в другом месте.

— Великовата, — констатировал Дженази, разведя руки в стороны. Даже в таком положении пальцы лишь слегка выглядывали из рукавов рубашки. Штанины он уже укоротил методом простого подворачивания.

— Анри высокий парень, — согласилась Мэй.