Гвардия Хаоса (СИ)

— О, сын Богини Юга беспокоится о тебе намного больше, — не без яда в голосе ответила Юрика и прикрыла ладошкой широкий зевок. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — Ная изобразила шутливый поклон и закрыла за собой дверь спальни.

Юрика проводила ее взглядом и обнаружила на себе еще более пристальный взгляд брата.

— Что это было? — с изумлением спросил он.

— Ничего особенного, — невинным голосом ответила девушка. — Просто я вспомнила кое-что, о чем ты, похоже, успел забыть.

— Что именно?

— Пару красавиц, которые, по твоим словам, ждут тебя в Фламби, — отетила Юрика шепотом.

— А при чем здесь они, извини за вопрос? — Ран тоже перешел на шепот, выразительно косясь на дверь в спальню Наи.

— Да так, показалось, наверное… А ты чего шепчешь?

— Я не шепчу, — сдержанно негромко ответил Ранмаро.

— Я тут попыталась вспомнить имена, — сказала Юрика довольно громко, и парень неожиданно возник рядом с диваном, положив ей на плечо свою крепкую ладонь.

— Я их не называл, — чуть слышно произнес он, глядя ей в глаза умоляющим взглядом.

— Так назови, чего стесняться?

— Юрика… — взмолился Ранмаро, и девушка смилостливилась.

— Так значит, мне не показалось? Что, запал на четырехрукую красотку, да?

— Это не то, что ты подумала… И вообще, тебе-то что? Нравится она мне, да, почему тебя это волнует? Что за сцена ревности?

— Это не ревность, а женская солидарность… Вскружишь девушке голову, а потом испаришься из ее жизни, как, похоже, уже готов испариться из жизни двух бедняжек, оставшихся на Вердиро… Как тебя Валерия воспитывала, а?

— Может, Ная не против… — смутился Ран, отступая от дивана. — Не изображай полицию нравов, тебе не идет.

Юрика задохнулась от возмущения, едва слышно посетовала на «современную молодежь» и отвернулась, накрывшись покрывалом с головой.

— Ран, — тихо, но твердо произнесла сквозь ткань и подушку, — я уже сказала: услышу — оторву.

Слушая, как брат устраивается в кресле, девушка размышляла над тем, не перегнула ли палку. На самом деле ее не сильно волновали его романтические порывы, просто таким образом она смогла ненадолго отвлечься от размышлений о том, что именно имел ввиду дядя, когда сказал, что ключ к собственной силе у нее под носом. Просто она не хочет его увидеть. Неужели так сложно объяснить, что и как, вместо того, чтобы с чувством собственного превосходства наблюдать за ее тщетными попытками разобраться в природе мистических способностей? Он требует от нее сразу понять то, что у него самого, вероятно, заняло десятилетия.

«Лицемер,» — проскочила у нее раздраженная мысль, и она беззвучно вздохнула. Потом вызвала материализированные воспоминания Дана Даркенвэй и несколько минут наблюдала за игрой светящихся прожилок, сотканных из белого тумана.

«Нет, не так. Не воспоминания Дана, а воспоминания о Дане. Кого-то, кого дядя назвал Наблюдателем. Попытаться найти его внутри?»

Юрика легко погрузила свое сознание в запись пространства-времени более чем столетней давности, и сразу обратила внимание на то, что демонстрируемый эпизод выбирается согласно некоему алгоритму, определяющему порядок просмотра. Вот почему она с самого начала увидела не момент рождения Дана, а его уже в юношеском возрасте, на поле боя. Сейчас ей снова хотели показать очередную историю Дана в компании со Стражами Неба, но Юрика усилием мысли заставила отмотать запись далеко назад, куда-то в детство Даркенвэя. И оказалась в комнате, интерьер которой вызвал у нее острый приступ безмолвного восхищения. Девушка словно попала в одну из научно-фантастических книг, которые ей посчастливилось прочесть, описывающие научно-технические достижения будущего. Светящиеся панели из пластика и металла, огромная проекция экрана на всю стену, приборы непонятного назначения… И маленький Дан Даркенвэй на полу в центре комнаты, собирающий необычную головоломку из парящих в воздухе геометрических фигур.

— Ну и где же ты, Наблюдатель? — спросила Юрика у пространства, внимательно осматриваясь по сторонам. Потом вспомнила, что Дженази сказал искать его в изнанке мироздания, но как увидеть ее, не знала. Постаралась вспомнить, что именно видела тогда, но картина колоссальных и причудливых механизмов была слишком сложной, богатой на мелкие детали, которые отказывались воскресать в ее памяти.

— А говорил, что это легко…

В какой-то момент ей захотелось махнуть на все рукой, выйти отсюда и просто уснуть, но внезапно проснувшееся упорство заставило ее продолжить попытки. Юрика села на пол напротив Дана, скрестила ноги, и сфокусировавшись на левитирующих кубиках, сферах и пирамидках головоломки, стала сосредоточенно вспоминать все, что видела и чувствовала в те минуты, когда Дженази показал ей, что скрывается за гранью реальности.

В какой-то момент она поняла, что видит механизм мироздания словно наяву, растерянно моргнула — и осознала, что у нее получилось.

Материя вокруг нее стала словно полупрозрачной, и Юрика увидела сквозь нее гигантские силуэты деталей куда более сложной головоломки, чем игрушка Дана. Как и в первый раз, картина поражала воображение своими масштабами.\