Гвардия Хаоса (СИ)

Слабый восточный ветер развевал длинные волосы Ришари, обагренные лучами угасающего заката. Она стояла на краю скалистого уступа, самого высокого в зубчатом кольце кратера огромного спящего вулкана, извергавшегося в первый и последний раз больше ста пятидесяти лет назад. Когда-то это был одинокий тихий остров в самом центре Ойкумены Небесных Городов, вершина трех подводных хребтов, соединявших Вердиро, Судо и Дакиэрро — известный как Башня Света, обитель Глашатая. Защитника Десяти Великих Домов. Пока он был жив, Гвардия Хаоса не смела вести открытую войну против них, тысячу лет Фридрих Бронзлевен со своими последователями мог действовать только в тени, страшась встречи с этим человеком. Пока однажды восемь Гвардейцев наконец не отважились выйти против него в открытом бою — и победить. Ришари помнила тот бой, очень хорошо помнила. И видела, что его следы до сих пор хранятся здесь. И будут храниться долго, очень долго. Столетиями. Тысячелетиями. Трехкилометровый кратер вулкана будет стоять между морем и небом до тех пор, пока ветер и волны не сотрут его до основания, а колоссальные корни, прогрызшие гранит и базальт, обвившие собой его склоны, простоят еще дольше, потому что их древесина прочнее любого камня. Только самого дерева, выросшего из земной коры, больше нет — зеленого колосса, дотянувшегося до облаков. Куда же оно исчезло? Почему из скал торчат только обугленные пни?

Ришари сжала пальцами виски и сосредоточилась, вспоминая, что произошло тогда. Потом расслабилась и поправила упавшую на глаза серебристую прядь.

— А, действительно… Это же я. Жалко… Такой пейзаж испортила.

Ее обостренный слух уловил мягкую поступь человека, который, судя по запаху на камнях, жил здесь в полном одиночестве не один десяток лет. Очень знакомый запах.

Ждать пришлось почти полчаса, пока местный отшельник наконец добрался до нее, неторопливо перепрыгивая с камня на камень. Уже в полной темноте — солнце зашло за горизонт, и ночь укрыла мир своим покрывалом, густо усеянном звездами. Она не смотрела на его приближение, ее взгляд был обращен к морю, в сторону Дакиэрро, до которого отсюда было чуть больше сотни километров. И когда отшельник оказался у нее за спиной, произнесла мягким мелодичным голосом:

— Боромир, я думала, что ты по прежнему сидишь в своей землянке в лесах Славии. Решил сменить обстановку?

Высокий чернобородый старик в сером рваном балахоне замер в секундном замешательстве, а потом усмехнулся и ответил, сверкая янтарными глазами:

— А я думал, что Богиня Юга уже не покинет свои владения. Что, девочка, заскучала и решила взглянуть на места своей ратной славы?

Ришари повернулась к отшельнику лицом и обозначила легкий, едва заметный поклон, которого могло бы и не быть вовсе — но он был. Людей, которым она могла оказать подобный знак уважения, можно было пересчитать по пальцам одной руки.

— Просто захотелось посмотреть на место, с которого все началось. Если бы мы тогда не победили твоего ученика, мир был бы совсем иным. Как думаешь?

— Его бы победили, рано или поздно, — ответил Боромир, усаживаясь на камень и кивая Ришари на такой же, напротив него. — Нельзя назваться сильнейшим в мире — и оставаться таким вечно. Впрочем, семьсот лет — поразительный срок для сопляка, который так и не завершил свое обучение.

— А если бы завершил, мы бы справились с ним тогда? — с интересом спросила Ришари.

— Если бы Радим доучился до конца, то ни за что не стал бы тем глупым Глашатаем, на котором держался новый мир, — с печалью ответил Боромир. — Мир стали, пластика и бетона пал, Первым Домам судьбой был дан шанс вернуть себе свое — но этот юнец взбунтовался и все порушил. Все надежды на возвращение старых добрых времен… Младые не вняли уроку и назвали себя Великими, хотя им ясно дали понять, к чему привели столетия их правления. Застроили весь мир башнями и куполами, их обратили в пыль — так они в небе обосновались. Теперь их и оттуда скинули. Поделом соплякам, — отшельник потряс кулаком, опомнился и низко поклонился Ришари. — Но за это уже вам, Гвардейцам, спасибо. Утешили старика. Тысячу лет ждал, пока их образумят, а потом ещедве… Теперь поспокойней стало. Удел Младых отныне — Железная Земля, но там за ними Отори и Тоттенгрибер следят, под надзором других Первых они не забалуют. Теперь только ярмиры сердце старческое беспокоят, скоро много их проснется, очень много. Снова земля загорит, и небо разверзнется…

— К слову об Отори… — Ришари изобразила смущенную улыбку и выбила на черных ножнах меча торопливую дробь. — Я отправлюсь в Дакиэрро и серьезно поговорю с Сигурдом. Скорее всего, так же серьезно, как с Радимом. У меня с ним личные счеты…

— Пятьдесят лет у тебя с ним личные счеты, а поговорить с ним ты только сейчас собралась? — строго спросил отшельник. — Уж не потому ли, что Дженази вернулся? От брата бежишь?

— Не перед тобой мне отчитываться, старик, — резко ответила Ришари, сверкая разрядами молний в волосах. Воздух затрещал, резко потянуло озоном.