Гвардия Хаоса (СИ)

Падал снег. Белые пушистые хлопья уже третий день спускались с небес в плавном безмятежном танце, скрывая воздушным слоем вереницы следов пяти путников, среди которых только один выглядел как человек. Огромный черный медведь с ярко-синими глазами, не уступающие ему по размерам тигр и красный росомаха, золотой лис — и человек. Ичиро, Кристиан, Кеншин, Регулус и Дан. Старые друзья снова встретились в ином, странном — но точно не чужом для них мире. Трое бывших Стражей Неба, отец Юрики и сын женщины, меч которой оборвал жизнь первых четверых. Для того, чтобы они продолжили свое существование в звериных телах. В Волчьей Зиме.

Кристиан шел впереди. Его лисье чутье лучше всех остальных позволяло ему ориентироваться в этом изменчивом мире, где как дома могли себя чувствовать только старые и опытные г'ата. Ему было проще всего найти новую дорогу в Дом Верных, куда они решили отвести Ичиро, который во что бы то ни стало хотел вернуться обратно на Тейзою. Сам он пока не мог пересечь границу между мирами самостоятельно, ему не хватало знаний и опыта, а они не могли ему в этом помочь — родной мир был закрыт для них, как и многие другие. Они ведь были мертвы, и только Волчья Зима и похожие на нее пространства могли позволить их душам существовать в физической форме. Поэтому им был нужен либо г'ата, либо кто-то, обладающий такими же знаниями и возможностями. Например, предводительница Верных — Росомаха. Та, что указала путь потерявшим все Дану, Регулусу, Кристиану и Кеншину.

Путь получился неблизким. Снегопад менял пространство Волчьей Зимы, растянул в десятки раз знакомые и привычные расстояния, и вот уже не в первый раз им приходилось делать привал, чтобы восстановить силы. Кристиан помогал Ичиро собрать хворост для костра, и сын Ришари с помощью пары кусков древесины, силы и упорства разжигал огонь, вокруг которого они могли согреться и отдохнуть. Дан легко добывал из-под снега съедобные ягоды, грибы и коренья, пару раз им повезло найти в дуплах мед. Охотиться было не на кого — только рожденные в Волчьей Зиме хищники могли спокойно есть местных травоядных. Регулус первый объяснил Ичиро, что никакие инстинкты плотоядного зверя не позволят ему съесть говорящего кролика или оленя. Практически все обитатели Волчьей Зимы были разумными. Впрочем, такая вегетарианская диета совсем не сказывалась на силе и здоровье Верных. В этом пространстве действовали свои законы, и они еще не слышали, чтобы здесь хоть кто-то умер от голода. Для них же этот мир и вовсе был загробным.

Чистилище.

Расчистив для себя от снега место рядом с костром, Кристиан задумчиво смотрел на веселую пляску языков огня, и удовольствием ощущал, как жар пламени прогревает его золотой мех. Он уже давно свыкся с шерстью, лапами и хвостом, длинным и пушистым, едва ли не размером с туловище, и со звериными повадками, и уже плохо помнил, каково это — быть человеком и делать что-то руками. Хотя на задних лапах он иногда ходил — просто из ностальгии… И он давно понял, что любит смотреть на огонь совсем не потому, что был когда-то человеком — он и когда был человеком редко-то имел с ним дело. Нет, огонь завораживал его сам по себе, как дарящая тепло и безопасность стихия — когда находился под контролем. Пляска жаркого света в ночи, правильным кругом очерчивающая во тьме островок совсем иного мира, уютного и безопасного. На нее можно было смотреть долго, едва ли не вечно, отрешившись от всего, что происходит вокруг. И Кристиан смотрел. И не заметил, как уснул — под треск дров, шипение падающего в пламя снега и завывание ветра над головой.

Ему снился сын. Ранмаро. Он сражался с существом в длинном бесформенном балахоне, в центре клетки из костей и клыков, раскрытых пастей, из которых на парня со всех сторон прыгали десятки лиловых безглазых тварей с щупальцами на месте рта. Ранмаро отбивался от них мечом, так похожим на меч Валерии, и с той же свойственной ей манерой работы с клинком. На сердце Кристиана потеплело — сестра хорошо обучила племянника, он узнавал в точных ударах сына ее собственные наработки и открытия, к которым она пришла самостоятельно, после десятилетий сражений и поединков. Валерия всю жизнь стремилась к тому, чтобы достичь вершин искусства их отца, который так и не смог завершить их обучение. Собственно, он его не успел толком и начать… Они были слишком малы, когда он погиб.

Наблюдая за сражающимся Ранмаро, Кристиан внезапно понял, что сын сейчас больше всего напоминает не сестру, а именно отца. Его деда. Валериан Лэйт был бы горд внуком.

Но что-то не так. Бой не был равным. Враг в балахоне висел в пространстве высоко над головой его сына, а Ранмаро, прыгая и балансируя на острых клыках распахнутых пастей, ускользал и отбивался от атак множества тварей, а не преследовал их. Он был западне и сражался на пределе своих возможностей; сколько бы он не убивал, меньше его противников не становилось.