Гвардия «попаданцев». Британию на дно!

Вот замечал уже: у упертых роялистов просто язык не поворачивается употребить в таком случае слово «господин». Не являются для них «господами» такие вот ренегаты вроде меня — предавшие свой класс. (Если кто не понял: имеются в виду дворяне, перешедшие на сторону революции и отказавшиеся от своего дворянства. Отступники.) Им проще выговорить ненавистное «гражданин». Да и личико стоило бы ему уметь контролировать… Ну какой он шпион? Когда я к принцессе обратился по имени — так ведь прямо перекосило всего! Надеюсь только, что, кроме кинжала, другого оружия у него с собой нет. А то может возникнуть искушение пальнуть. И придется тогда устраивать поскакушки в стиле «В августе 44-го…», уворачиваясь от пули. Впрочем, при нынешнем состоянии оружейного дела это не так уж невозможно… А против кинжала я как-нибудь и сам справлюсь — не впервой…

— Скажите мне, пожалуйста… — промолвил я меланхолично. — Только честно… Какого черта вы здесь делаете, господин барон?..

Рука дернулась к борту сюртука. Но на полдороге остановилась. Поскольку я никаких телодвижений не совершал. Барон Ханс Аксель фон Ферзен-младший замер, вперив в меня испытующий взгляд. Куда только делся скромный учитель? Передо мной стоял рыцарь, вышедший на поединок. Пусть и в костюме простолюдина. Дрожи, якобинский прихвостень!.. Ага…

— Да я вас просто лично знаю, — все тем же меланхоличным манером продолжил я. — Видел несколько раз рядом с королем. А уж о том, что это вы руководили побегом королевской семьи, — в Париже только ленивый не слышал… — про то, что молва считала его отцом Луи-Шарля, я упоминать не стал: это обоим нам было известно. — Ну за каким чертом вы опять сюда явились?

— Боюсь, что вам этого не понять, юноша… — сквозь зубы процедил оппонент.

— Тоже мне, Муций Сцевола, по рассеянности зажаривший на костре свою руку… — не остался я в долгу. Жаль только, что он «Всемирную историю журнала „Сатирикон“» не читал… — Вам мало было свидания с королевой?

А вот тут он дрогнул. Ибо об этом его визите широкие массы не знали. И Бонапарт не знал. Знал я.

— Почему вы тогда же не увезли мальчика?

— У меня не было такой возможности…

— А сейчас, стало быть, появилась?.. А вам не приходило в голову, что и Шарлотта, и Луи, — его опять перекосило, — совершенно свободны направиться куда пожелают? И я бы еще выделил им эскорт на всю дорогу… Вот только это сейчас невозможно…

— С чего вы взяли, что я вам поверю?

— У мальчика чахотка. В стадии кровохарканья. Его нельзя перевозить. Недавно я возил его за город — так пришлось после того на неделю уложить его в постель… Или вы и этому не верите? Вы же спрашивали принцессу?..

— Вам Конвент не даст никуда их увезти!

— Плевал я на Конвент. Во всяком случае в этом вопросе. И вам, кстати, тоже советую плюнуть. Слюной — как плевали до эпохи исторического материализма!

Моргнул. А то: это вам не тут… Это вам Великий Комбинатор!

— А знаете, почему плюнуть? Потому что ни принцесса, ни король — никому здесь на фиг не нужны, на самом-то деле. И тот же Конвент только вздохнет с облегчением, если они уедут. Какая разница: будет ли Людовик XVII сидеть здесь или в Лондоне — если он ВСЕ РАВНО формально стоит во главе контрреволюции? И я это депутатам легко докажу… Поэтому я и спрашиваю: какого черта вы здесь делаете?

— Это допрос?

— Da idite wy v pien, gospodin baron! — сказал я по-русски. Отчего Ферзен дернулся в третий раз. — Вас сейчас возьмут под локти, выведут на окраину Парижа и дадут коленом под зад — чтобы валили на все четыре стороны! И проследят, чтоб больше вы здесь не появлялись!.. О чем мне вас допрашивать? На что вы мне нужны? Мне нужен человек, преданный Луи! Чтобы сидеть у его изголовья, подменяя сестру и меня. Потому что парню требуется сиделка! Мне — до зарезу! — нужно лекарство от туберкулеза! Которого сейчас нет!!! Чтобы иметь хоть какую-то реальную надежду на то, что мальчика можно вылечить! Вы для этого здесь появились, рискуя собственной головой? А шпион роялистов, желающий героически спасти богопомазанного монарха на радость соратникам, — мне тут даром не сдался! На кой лад мне вас допрашивать? Единственное, что я могу вам предложить, — это вспомнить старый девиз: «Все, кто любят меня, — ко мне!» И если вы любите Луи — так присоединяйтесь к нам, как еще один человек, желающий его спасти от смерти! (Ага: «Присоединяйтесь, господин барон!» Тоже цитата.) Или хотя бы пробудьте с ним до конца, если выхода нет!.. А вы зачем явились? Я не дам вам его увезти! И никому другому! Так и передайте в Кобленце! Во всяком случае до тех пор, пока у него не поправится здоровье!.. — черт, куда меня понесло? Совсем ведь не так хотел говорить! Но сорвало с нарезки… Может, просто выговориться перед кем-то надо было? Кто подвернется… Вот он мне и подвернулся… Тоже почти цитата…

Несколько секунд (или больше) мы с ним стояли друг против друга. Напряженно пялясь глаза в глаза. Потом барон покрутил головой, словно его душил воротник, и слегка расслабился.

— Вы странный человек, генерал… — сообщил он мне затем. — Вы отпускаете меня на свободу?