Гвардия президента

Тавот это или солидол – Гера не разбирался, зато точно знал, что именно так воняло под капотом его старенького «Мерседеса». «Ну вот, наши «инопланетные захватчики» используют для своих целей вовсе не бластеры и дезинтеграторы, а какой-то вполне распространенный на Земле вариант бензопилы «Дружба». Талеев присел на корточки и провел ладонью по «полу». Так и есть, телепортацией здесь не пахнет! Он негромко презрительно хмыкнул. Почти неразличимый визуально, но хорошо прощупываемый, вдоль помещения тянулся след от твердых полозьев. «Ох, мамочка, на саночках катались мы…» – зазвучали в голове слова некогда популярной песни. На всякий случай, не поднимаясь с четверенек, Гера пополз вдоль следа и быстро попал в другой грот, меньший по размерам, но более светлый.

Вообще, понятие освещенности в этих ледниках было весьма своеобразным. По мере продвижения вглубь попадались пещерки более светлые, чем на входе, а узкие изогнутые коридоры вместо кромешной тьмы неожиданно радовали если не дневным светом, то вполне различимым белесым полумраком. Наверно, дело было в различных сочетаниях каменной породы и льда, который позволял солнечному свету извне проникать на значительные расстояния. Хотя сам лед оказался вовсе не таким кристально прозрачным, как изначально представлялось Талееву. Он был скорее грязно-серым и мало чем отличался на вид от скал. К тому же такой расплывчатый фон создавал дополнительные неудобства при оценке реальных расстояний: перспектива как бы затушевывалась, характерные особенности рельефа – уступы, впадины, наслоения – визуально сглаживались или становились и вовсе неразличимыми.

«Черт! Как в аквариуме с молоком, – мысленно выругался Гера, когда, попытавшись подняться с колен, ощутимо боднул один из выступов. – А с рогами было бы безопаснее!» Зато теперь он уже четко разглядел на боковой стене следы распилов. Работали здесь явно не торопясь, отваливая пласт за пластом не слишком большими объемами, методично проникая в глубь массива и продвигаясь справа налево к виднеющейся невдалеке очередной расщелине. Журналист выпрямился в полный рост и задумчиво оглядел весь «фронт работ».

«Тут, конечно, можно – и нужно! – обползать каждый сантиметр, но вряд ли удастся найти что-нибудь… материальное. «Инопланетяне» наверняка и подмели здесь не раз, и пропылесосили. А вот кое от чего и они никак не смогли избавиться».

Талеев вытащил из кармана небольшую плоскую коробочку с цифровой шкалой под стеклом и двумя рядами кнопок и переключателей. Этот переносной прибор радиационного контроля он отыскал в одном из исследовательских центров в подмосковной Дубне. Причем ребята из лаборатории категорически настояли, чтобы он взял именно эту модель, а не более новую, продвинутую, с жидкокристаллическим дисплеем и сенсорным управлением, когда Талеев в общих чертах рассказал, зачем ему может понадобиться этот прибор. Именно такой индикатор минимальным подрагиванием сверхчувствительной стрелки позволит уловить такой уровень радиации, когда его более навороченный коллега лишь будет «размышлять» о выдаче первых цифр. Причем на разных диапазонах возможен замер различных параметров излучения – альфа, бета и гамма. А специалистам надо верить!

Теперь Гера аккуратно ощупывал прибором места срезов, пол и вообще куда рука дотягивалась, установив переключатель на минимальное значение. Если тут когда-то находились пластинки из радиоактивного изотопа золота или все равно какого материала, в окружающих материальных предметах в любом случае образуется так называемая наведенная активность, о наличии которой и будет сигнализировать прибор радиационного контроля.

Долго ковыряться не пришлось. В ближайшей нише стрелка задергалась и устойчиво замерла где-то посередине шкалы. Что и требовалось доказать! Хотя такое подтверждение особой радости у Талеева не вызвало. «Лучше бы здесь копи царя Соломона отыскались!» Однако додумать эту мысль ему помешал странный звук, сначала похожий на отдаленный шум откуда-то из глубины массива, а потом перешедший в низкое утробное ворчание из-за каменного выступа в дальней затемненной части пещеры.