Гвардия Судоплатова. Организация диверсий в тылу противника спецподразделениями НКВД

Несмотря на трудности и постоянное пребывание под огнем противника, боевая работа сводного отряда ОМСБОН не прекращалась ни на один день. В течение октября и в начале ноября 1941 года отрядом было установлено 12 тысяч противотанковых и 8 тысяч противопехотных мин, заложено 160 мощных фугасов, устроено 34 фугасные воронки; подготовлено к взрыву 67 километров шоссейных дорог, 19 мостов, 2 трубы. В результате этих препятствий и активного сопротивления частей 30-й и 16-й армий войска противника на главном направлении могли продвигаться лишь на один-два километра в сутки.

Помогая армии

Вячеслав Васильевич ГРИДНЕВ,

генерал-майор,

командир ОМСБОНа в 1942–1943 гг.

Мне и, конечно, многим из нас не раз приходилось слышать такое мнение о действиях партизан в годы Великой Отечественной войны: совершая героические подвиги в фашистском тылу, уничтожая живую силу и технику врага, они действовали как бы сами по себе, так сказать, по наитию. Иные даже понятие «партизанские действия» отождествляли с «партизанщиной», что означает некую самодеятельность, почти стихийность.

Нет ничего ошибочнее такого мнения. И если порой встречались отдельные случаи «партизанщины», то это было исключением, а не правилом. Основной же целью и смыслом широко развернувшегося партизанского движения была прежде всего помощь регулярной действующей армии, помощь фронту. И как бы ни были в свое время популярны стихотворные строки: «Сколько раз увидишь его (врага), столько раз его и убей», они несли в себе скорее эмоциональный заряд, нежели давали конкретное представление о борьбе с фашистскими захватчиками. На деле же организовать уничтожение гитлеровцев, хотя бы и одного, особенно в тылу противника, было не всегда просто. А эту борьбу требовалось именно организовать и направить, подчинить единому устремлению, уберечь от стихии.

Кстати, ОМСБОН, формируя для заброски во вражеский тыл оперативно-разведывательные и диверсионные отряды и группы, не называл их партизанскими. Мы говорили о них как о группах или отрядах специального назначения, присваивали им обычно кодовые наименования, например «Олимп», «Борцы», «Славный», «Вперед». В то же время в фашистском тылу в разных местах и разными путями партийные и советские органы создавали отряды, которые все называли партизанскими, а мы к такому определению добавляли еще и слово «местные». Зачастую эти местные отряды, особенно на первых порах, самым тесным образом взаимодействовали с омсбоновскими группами и отрядами, а иногда и сливались с ними. Это понятно, поскольку пока не было штабов партизанского движения и единого руководства, отряды и группы специального назначения являлись как бы «официальными» и «полномочными» представителями Большой земли, да к тому же еще поддерживали с ней регулярную и устойчивую радиосвязь.

Однако я не пишу здесь исторической работы о возникновении и развитии партизанского движения в годы Великой Отечественной войны. Задача моя скромнее: на нескольких конкретных примерах показать, на каком уровне и как осуществлялось взаимодействие Отдельной мотострелковой бригады особого назначения (ОМСБОН) с командованием регулярной армии, оказание помощи которой, как уже говорилось, и было нашей первейшей задачей.

В связи с осложнившейся обстановкой на Северном Кавказе в августе 1942 года армейским соединениям потребовались специалисты, прежде всего альпинисты, способные действовать в условиях гористой местности и обучать этому бойцов. Данному требованию наиболее отвечали омсбоновские отряды, хорошо подготовленные и, как известно, в большинстве своем укомплектованные спортсменами. На этот «горячий» участок с группой наших отрядов был направлен командир бригады полковник М. Орлов, руководство же бригадой возложили на меня, до этого командовавшего ее первым полком. В должность я вступил 13 августа 1942 года. И уже в декабре руководство управления, которому подчинялась бригада, приказало мне выехать в штаб Западного фронта, которым в то время командовал генерал-полковник И. Конев. Поводом к этому приказу начальника управления послужило письмо начальника инженерных войск Западного фронта генерал-майора инженерных войск М. Воробьева заместителю наркома внутренних дел СССР. Чтобы не пересказывать текст письма, приведу его полностью.