Гвен Винн

Лица троих сидящих за обеденным столом были бы интересны для физиономиста; тот приметил бы выражение, которое поставило бы в тупик самого Лаватера[60]. И беседа вначале не помогла бы разгадать это выражение, потому что она касается самых банальных тем. Но время от времени Роже отпускает двусмысленное словечко и незаметно, но многозначительно переглядывается со своей соотечественницей. Это свидетельствует, что мысли этих двоих далеки от их слов.

Мердок, обычно доверчивый, но временами отчаянно ревнующий, в этом отношении тем не менее не подозревает священника, вероятно, от презрения к этому бледному существу и уверенности, что в любое мгновение может его раздавить. Хотя он и низко пал, но крепкий и когда-то сильный англичанин может это сделать. Вообразить, что такой человек, как Роже, может быть его соперником по отношению к его собственной жене, для Мердока слишком унизительно. К тому же он все еще сохраняет веру в то, что духовный отец должен быть безупречен, – не всегда достаточно обоснованная вера, а в данном случае вообще безосновательная. Однако он ничего этого не знает, и поэтому многозначительные взгляды, которыми обмениваются его собеседники, ускользают от его внимания. Но даже если бы он их заметил, не прочел бы в них ничего похожего на любовь. Потому что в этот день любви нет: мысли собравшихся за столом поглощены другой страстью – алчностью. Сидящие за столом обдумывают грандиозный план – не больше не меньше как обладание поместьем, приносящим в год десять тысяч фунтов дохода. Это поместье – Ллангоррен. Они знают цену поместья, как знает его управляющий, ведущий счета.

Для них план этот не нов; они уже давно размышляют над ним, обдумывают необходимые шаги; однако пока ничего еще не решено окончательно и ничего не предпринято. Такая грандиозная и опасная задача требует осторожности и времени. Конечно, ее можно решить очень быстро при помощи шести дюймов стали или нескольких капель белладонны. И двое из троих за столом не стали бы колебаться в использовании этих средств. Олимпия Рено и Грегори Роже уже не раз об этом думали. Но препятствие в третьем. Льюин Мердок мошенничает при игре в кости и карты; он без зазрения совести занимает в долг и безжалостен с торговцами; если представится возможность, он способен украсть; но убийство – это совсем другое дело; это преступление не только неприятное, но и опасное. Он с радостью ограбил бы Гвендолин Винн, лишил бы ее всей собственности, если бы знал, как это сделать. Но отнять у нее жизнь – на это он еще не способен.

Но он близок к этому, его побуждает отчаянное положение, подталкивает жена, которая не упускает возможности упрекнуть его потерянным состоянием; а за ее спиной скрывается иезуит, продолжающий диктовать и поучать.

До этого дня Мердок отказывался знакомиться с подробностями их плана. Каково бы ни было его настроение, он оставался глух к их намекам, которые преподносились нерешительно и двусмысленно. Но сегодня поведение его становится многообещающим, как свидетельствует восклицание «Никогда!» И собеседники чрезвычайно рады, услышав его.

В начале обеда, как уже сообщалось, разговор шел на обычные темы, как у влюбленных в павильоне, которые молчали о том, что занимало их больше всего. Как различны эти темы – как любовь отлична от убийства! И как слово «любовь» не было произнесено в летнем домике, так и слово «убийство» не прозвучало за обеденным столом в Глингоге.

Поедая лосося с помощью ложки – в хозяйстве мисс Мердок нет ножей для рыбы, – священник демонстрирует отличный аппетит и называет рыбу «хрустящей». Он говорит по-английски как на родном языке, владея даже диалектизмами, в том числе и херефордскими.

С улыбкой приняв похвалу, браконьер разрезает лосося и распределяет его по тарелкам. Ему помогает служанка, с не очень чистыми руками и острыми ушами.

На столе хорошее вино; хотя поставщик продовольствия обладает жестоким сердцем, в «Уэльской арфе» есть обладатель более нежного сердца: хозяин харчевни у переправы Рага верит в обязательства уплаты по кредиту. И потому поставляет свое лучшее вино. Посетители «Арфы», внешне невзрачные и грубые, неплохо разбираются в винах, там часто можно услышать, как заказывают шампанское, а некоторые знакомы даже с «клико», как любители из самых аристократических клубов.

Благодаря эстетическим вкусам этих посетителей, Льюин Мердок может ставить на свой стол вина лучших сортов. Вначале с рыбой легкое бордо, затем с беконом и овощами шерри, и наконец шампанское, когда принимаются за фазана.

В это время разговор заходит на тему, которая раньше не обсуждалась, Начинает его сам Мердок.

– Итак, моя кузина Гвен выходит замуж? Вы в этом уверены, отец Роже?

– Хотел бы я быть так уверен, что попаду на небо.

– Но что он за человек? Вы нам не сказали этого.