Гвенди и ее волшебное перышко

– Привет, Гвенди. Жаль, что я пропустила ту вашу встречу. Говорят, там искрило неслабо.

Шейла Брайхем служит диспетчером в полицейском участке Касл-Рока уже двадцать пять лет. Она также отвечает за работу регистратуры и кофейного аппарата. Окончив местный муниципальный колледж, Шейла сразу устроилась на службу в полицию – в те незапамятные времена, когда брюки-клеш еще были на пике моды, а Джордж Баннерман патрулировал улицы Касл-Рока. Она прожила здесь всю жизнь, здесь вышла замуж и вырастила детей. Она опекала Алана Пэнгборна все десять лет, что он занимал пост шерифа, и в отличие от многих жителей Касл-Рока не сбежала из города после большого пожара в 1991 году, хотя сама пострадала в огне и провела три недели в больнице.

– Боюсь, не все избиратели мне доверяют, – говорит Гвенди.

Шейла небрежно отмахивается.

– Не бери в голову. Кэрол Хоффман злая как сто чертей даже в хорошие дни – причем хорошие дни выдаются нечасто.

– Все равно как-то нехорошо получилось. Бедная женщина…

Шейла фыркает себе под нос.

– Если хочешь кого-нибудь пожалеть, пожалей ее мужа.

– Тут я согласна.

Шейла вновь берет в руки журнал.

– Проходи. Он тебя ждет.

– Спасибо. С Рождеством, Шейла.

Та опять фыркает и утыкается в журнал.

Дверь в кабинет Риджвика приоткрыта, и Гвенди входит без стука. Шериф сидит за столом, говорит с кем-то по телефону. Подняв вверх указательный палец, он произносит одними губами: «Минуточку» – и жестом предлагает ей сесть.

– Я понимаю, Джей. Но время не терпит. Результаты нужны были еще вчера. – Лицо шерифа мрачнеет. – Мне все равно. Мне нужны результаты.

Он вешает трубку и смотрит на Гвенди.

– Прошу прощения.

– Ничего страшного, – отвечает она. – А теперь объясни, зачем столько секретности. Почему нельзя было поговорить по телефону?

Шериф качает головой.

– Не доверяю я этим сотовым телефонам. Не хватало нам только утечки информации.

– Ты такой же параноик, как мой папа. Он себя накрутил до истерики. Он уверен, что вся электроника в мире отключится сразу, как только часы пробьют полночь на следующей неделе.

– Скажи это Томми Перкинсу. Он утверждает, что ежедневно ловит на свой коротковолновый радиоприемник по полудюжине разговоров с мобильных.

Гвенди смеется.

– Том Перкинс – впавший в маразм старикашка-извращенец. Ты что, веришь всему, что он говорит?

Шериф пожимает плечами.

– А как тогда он узнал раньше всех, что Шелли Пайпер беременна?

– Может, он сам этому поспособствовал, старый проказник.

Риджвик смотрит на нее, открыв рот.

– Гвенди Питерсон!

– Да брось, – говорит Гвенди, взмахнув рукой. – И не тяни, Норрис. Неужели все настолько плохо?

Его улыбка мгновенно гаснет.

– Боюсь, что да.

– Ну, давай. Говори.

Он встает и закрывает дверь. Вернувшись к столу, выдвигает ящик, вынимает оттуда большой конверт и вручает его Гвенди.

– Смотри сама.

Она открывает конверт. Там лежат две большие цветные фотографии. На первом снимке – три маленьких белых предмета. Не очень понятно, что это такое. Но на второй фотографии – крупным планом – они видны четче.

Гвенди удивленно оборачивается к шерифу.

– Зубы?

Он молча кивает.

– Откуда?

– Их обнаружили в кармане розовой толстовки Карлы Хоффман.

43

Эти три зуба никак не выходят у Гвенди из головы. Она размышляет о них весь день – и даже вечером, когда принимает душ и готовится ехать вместе с родителями на Рождественскую мессу.

Криминалисты уже подтвердили, что зубы, переданные на экспертизу, типичны для ребенка женского пола в возрасте Карлы Хоффман, и шериф Риджвик обратился в стоматологическую клинику, где наблюдается девочка, чтобы выяснить, есть ли у них рентгеновские снимки ее зубов. Родители Карлы знают, что полиция нашла толстовку, но не знают о жуткой находке в кармане.

– Это первая конкретная улика, – сказал шериф Гвенди сегодня утром. – Надо ее проработать, пока новость не разлетелась по всему городу.

Из-за этих зубов Гвенди совершенно забыла о вчерашнем случае на парковке, но сейчас, выбирая наряд для церкви, она вспоминает о нем.

Сегодня все это кажется дурным сном. Незнакомец был в лыжной маске, теперь Гвенди в этом уверена. Но в такое время года многие ходят по улицам в лыжных масках. А кроме маски Гвенди почти ничего и не помнит. Темная куртка, темные брюки – может быть, джинсы, – сапоги или ботинки на каблуках. Она сначала услышала его шаги и только потом разглядела его самого. И еще одна маленькая деталь: Гвенди не заметила на стоянке у дома никаких незнакомых машин. Значит, тот человек либо оставил машину неподалеку и пришел к дому пешком, либо живет где-то рядом.

Но зачем ему это понадобилось? – размышляет она, выбрав длинное черное платье и кожаные сапоги. Он хотел просто меня напугать? Или тут что-то другое? Если на то пошло, знал ли он, что это я? Может, это какой-то дурацкий розыгрыш. И не имеет ко мне отношения.