Гвендолин (СИ)

– О! Еще двое! – радостно склабится он. Его белые зубы опасно поблескивают в свете выглянувшей из-за туч луны. – Гуннар! – оборачивается он и кричит кому-то за спиной. – Тут еще двое рабов.

Последние слова заставляют буквально содрогнуться от  страха. Именно в этот  момент я понимаю, что все по настоящему. Это не сон, не кошмар. Через несколько минут я превращусь в бесправную рабыню, меня продадут, возможно высекут, если буду сопротивляться, и увезут далеко-далеко от дома. Мне больше не суждено увидеть ни маму с папой, ни младшего брата, ни родных стен любимого Кинлоха. Никогда больше я не пробегусь босиком по мягкой шелковистой траве омытых дождями изумрудных холмов дорогого сердцу Эри, не полюбуюсь на закат над морем в Рейроке, не поеду учиться в Академию, как мечтала с детства. На глазах вскипают слезы, и я до боли стискиваю зубы, стараясь сдержать их. Я же теперь мужчина, парень, не девушка, а они не плачут. Надо найти выход, сбежать, скрыться. И если я не придумаю, как это сделать сейчас, то потом, когда мы выйдем в открытое море, шанса не будет никакого.

Захватчик переступает порог и вздергивает Ульриха за шиворот, вынуждая подняться с колен на ноги.

– А кто это у нас тут спрятался? – сплевывает через щель в зубах варвар, внимательно разглядывая тщедушного послушника, безвольно обвисшего у него в руках.

– Мы не прятались, – тихо отвечаю, тоже поднимаясь с колен. – Мы молились Лудду, чтобы ниспослал нам спасение.

Викинг выпускает Ульриха, и тот едва не падая на пол, поспешно отодвигается подальше от воина.

– Кто это пищит тут? Мышь? – ржет это животное, делая шаг ко мне. Я невольно пячусь назад, пока не упираюсь спиной в деревянную стену. Рука захватчика уже тянется к моей голове в намерении скинуть надвинутый по самые брови капюшон, но в этот момент в домик входит еще один варвар, судя по всему тот самый Гуннар.

– Развлекаешься, Сван? – он окидывает взглядом обстановку вокруг. – Смотри не заиграйся. Ингвар сказал, чтоб всех монахов в целости и сохранности доставили к нему.

– Да помню я, помню, – раздраженно хмурится отступивший от меня Сван. Снова подхватывает за шкирку Ульриха и слегка подталкивает вперед.

– Слышали, монахи? Марш на выход!

Ульрих, сделав пару шагов, застывает, кидая на меня осторожный взгляд. Я отлепляюсь от стены и старательно обхожу стоящего посреди комнаты воина.

– Живее! Чего ползете как снулые ежи? – рыкает на нас Гуннар, и мы торопимся выйти во двор.

Глава 2

Я стараюсь особо не смотреть по сторонам и не думать, что случилось со стражей отца, сопровождавшей меня в поездке, с добрыми монахами, которые посмели оказать сопротивление, с приехавшим вместе с нами небольшим караваном паломников. Мой взгляд направлен в спину впереди идущего Гуннара и только туда. Я боюсь, что, увидев смерть этих людей, не сдержусь, не сумею обуздать свою магию, и моя сила вырвется наружу, неся погибель не только мне, но тем, кто еще остался жив.

– Это последние, – говорит кому-то Гуннар, наконец, останавливаясь.

Я едва не утыкаюсь носом ему в спину, но все-таки в последний момент ухитряюсь затормозить, в отличие от Ульриха, который изо всех сил толкает меня между лопаток. Сдавленно охаю и лечу вперед. Наш конвоир отступает в сторону, а я буквально врезаюсь в чью-то твердую, словно вылитую из стали грудь. Меня крепко хватают за плечи, не позволяя упасть, и легонько встряхивают.

– Смотри куда идешь, заморыш, – гаркают откуда-то сверху.

Медленно поднимаю голову и встречаюсь взглядом с поразительными светло-голубыми, как весеннее небо, глазами. Капюшон падает с головы, открывая сцапавшему меня викингу мое лицо.

Он подозрительно прищуривается, внимательнее вглядываясь в открывшуюся его взору картину, и гневно хмурит брови.

– Тут что, еще и дети? – швыряет он меня в руки кинувшемуся за мной Ульриху.

Я искоса осторожно смотрю на настоятеля и вижу его удивленный взгляд, направленный на нашу парочку. М-да, преподобный Августин явно узнал меня в этом облачении, но надеюсь, что не выдаст.

– Это не п-п-п-послушник… – запинаясь отвечает побледневший настоятель. – Это...э-э-э-э… племянник мой. Приехал навестить нас и осмотреть жизнь манистера изнутри.

– Племянник, говоришь, – скептически поднимает бровь викинг, выискивая между мной и “дядюшкой” схожие черты. – Ну-ну.

Я тоже кошусь на кругленького пухленького Августина, понимая, что мы с ним похожи, как день и ночь. Впрочем, чего только в жизни не бывает.

– Итак, Гуннар, – наконец, потеряв к нам интерес, говорит варвар, уже перейдя на свой родной язык. – Теперь, я надеюсь, вы всех собрали?

Я беспокойно оглядываю толпу гомонящих монахов, и вновь перевожу взгляд на викингов.

– Да, Ингвар, – сдержанно кивает тот, внимательно осматривая испуганных пленников, а к нему присоединяется еще несколько воинов, среди которых и Сван.

– Тогда ведите старую Йорун, пускай принимается за дело, – приказывает Ингвар.

Сердце в груди начинает стучать, как сумасшедшее. Что за дело? Кто такая эта Йорун?