Гвендолин (СИ)

Тихое спокойное море темной гладью расстилается за бортом, отражая в своих спокойных глубинах яркие мерцающие звезды и тонкий серпик луны. День, проведенный в скрюченном виде в сундуке, дается в знаки. Я с наслаждением потягиваюсь, разминая затекшие руки и ноги, и вдыхаю свежий морской воздух.

У меня получилось! Был момент, когда я думала, что план с треском провалится, особенно, когда пробираясь по дому в ночной темноте, нечаянно наткнулась на двоих воинов. Но те, откровенно перебравши, лишь смерили меня осоловевшими взглядами и в обнимку потопали дальше, вопя песни о славных подвигах предков и восхваляя Уна и Вара, покровительствующих им в битвах и набегах. Ручаюсь, эти остолопы даже не узнали меня, под хмельком действительно, приняв за мальчишку – волосы у меня еще не успели сильно отрасти, а в сундуке у Ингвара быстро нашелся подходящий комплект одежды, естественно, слегка великоватый, но, мне это только на руку – мешковатая рубаха и широкие штаны отлично скрыли женские изгибы.

Выйти за территорию поместья также не составило труда. Празднуя который день, победу над унандэ обитатели мызы не сильно следили за вратами – сейчас-то боятся нечего. А вот повстречаться на дороге с Йорун было большой неожиданностью. Ведьма словно караулила именно меня, стоя в тени небольшого деревца, скудно увенчанного мелкими листьями и чахлыми скукоженными плодами.

Сердце замерло, скованное ледяным ужасом. Верная Ингвару до кончиков ногтей колдунья уж точно нашла бы способ вернуть меня назад. Сжав в страхе зубы, чтоб не вскрикнуть от отчаяния и разочарования, я шагнула вперед, готовясь бороться до конца за право покинуть остров Торвальдсонов. Но скрипучий голос старухи повергнул меня в немое изумление.

– В добрый путь, девочка, – прошептала Йорун, осеняя меня охранным жестом. – Ты знаешь, что делаешь.

Я, едва не упав от облегчения в дорожную пыль, изумленно застыла, словно истукан, пока ведьма, что-то бормоча себе под нос, делала странные незамысловатые пассы руками.

– Спасибо, – прошептала помертвевшими губами, прижав к бешено колотящемуся сердцу ладонь.

– Позже поблагодаришь, – хитро улыбнулась Йорун и, развернувшись спиной, посеменила в сторону своей хижины на холме.

Мне хотелось ей крикнуть вдогонку, что это будет невозможно, хотелось сказать, что я больше никогда не вернусь в страну викингов, но время неумолимо поджимало. На горизонте уже начала серебрится полоска рассвета, а мне нужно было добраться до драккара пока еще темно.

На причале было пустынно и тихо. Скарб викинги еще вечером загрузили на борт и разошлись по домам, стараясь провести последнюю ночь перед отплытием с родными и близкими, а одинокий стражник мило подремывал, привалившись к небольшому столбу, к которому привязывают лодки. Драккар черной громадиной поднимался из воды, и, правда, напоминая древнее морское чудовище. На миг сердце пропустило удар, а тихий внутренний голос зудящим комариком пропищал, что, возможно, стоит вернуться обратно. Но мощная фигура Комгала, уже выступила из тени, и я поняла, что назад дороги нет.

– Может, передумаешь, дочка? – обеспокоено спросил мужчина, снова всколыхивая сомнения в душе, но я быстро их подавила.

– Нет, – уверенно покачала головой. – Меня там ждут. Я им нужна... Больше чем тут.

Последние слова обжгли болезненной правдой. На острове Торвальдсона я уже все, что могла, сделала, теперь им девчонка из острова Эри не нужна. Ему не нужна. А жить подле него из жалости, не по мне, лучше сбежать раньше, чем я увижу это чувство в его глазах. Если бы он хоть раз, хоть во сне, бреду или беспамятстве сказал, что любит, я, может, и осталась бы… Но мужчины не умеют любить, – заявил мой викинг, а это не правда. Знаю, что умеют. Папа, например. Значит, я не смогла в нем вызвать эти чувства, значит, вызовет другая. Но я этого, к счастью, уже не увижу.

Сундук оказался большим, и я с удобством в нем уместилась, лежа на боку и немного поджав ноги, устроившись, как королева, на мягком одеяле, заблаговременно постеленным ответственным Комгалом. Хотя под конец дня и оно казалось мне жестким камнем, а бедро ныло, словно от ушиба. Переворачиваться я боялась, дабы не привлечь шумом к себе внимание экипажа, приходилось лежать, не двигаясь, даже дышать через раз.

И вот, наконец, торговый город Унг. Команда разбрелась по делам, на драккаре лишь несколько воинов, и то один из них спит на лавке, а двое сидят на причале возле корабля, попивая эль, и им не до меня.  Тихонько сажусь на палубу и, пошарив в мешке с провизией, извлекаю сухарик и маленькую вяленую рыбешку. Живот сводит от голода, но есть в сундуке я тоже боялась. Вот всю дорогу либо дремала, либо просто лежала, тихо постанывая от боли и неудобного положения.