Гвендолин

Глубоко вздохнув, все же набираюсь смелости и толкаю дверь. Ингвар встречает меня хмурым взглядом, ворча что-то о том, как долго женщины умудряются собираться, и больше ничем не выказывает своего недовольства. На столь ранивший меня разговор ничего в его настроении не указывает.

–  Ты же просил меня быть красивой, – пожимаю плечами, тоже стараясь казаться невозмутимой. Вряд ли Ингвару понравиться, что я подслушивала под дверью.

Он награждает меня подозрительным взором и, беря за локоток, молча выводит из комнаты.

Йорун живет в отдельном домике на краю поселка. Ее деревянная, чуть покосившаяся избушка, тем не менее, выглядит уютной и приветливой. С приоткрытой двери ведьминского жилища робко выглядывает снежно-белый безрогий козленок.

– А ну, кыш отсюда! – прикрикивает Йорун, выгоняя его из помещения. Животное, испуганно мекнув, кидается наутек, а колдунья, заметив нас, расплывается в широкой улыбке.

– Ну, наконец-то сподобились! – восклицает она. – Ты, Ингвар, можешь идти. Мне нужно с девочкой поговорить с глазу на глаз.

Я хватаю викинга за руку, крепко стискивая его пальцы. Старуха до сих пор меня немного пугает. Что она задумала?

Викинг тоже хмурится, явно не желая оставлять меня одну, и это мне не нравится еще больше.

– Да, не бойся, – с губ колдуньи срывается смешок. – Верну я твое сокровище в целости и сохранности. – Заберешь ее, когда солнце сядет.

Мои пальцы невольно расслабляются, и я сама делаю шаг на встречу Йорун. Словно так и надо, словно это правильно. Игвар, еще некоторое время потоптавшись на месте, разворачивается и уходит, но перед этим, остановив меня, берет за руку и, заставив посмотреть себе в глаза, четко произносит:

– Помни, Гвендолин, я никогда никому не позволю тебе навредить.

Изумленно киваю, за моей спиной тихо фыркает колдунья.

А спустя несколько мгновений я и сама не понимаю, как оказываюсь сидящей на полу внутри хижины. Старуха, сунув мне в руки ступку с пестиком, показывает растереть в порошок какие-то остро пахнущие сухие листья. Аромат растения, от которого тут же начинает крутить в носу, мне совершенно не знаком, и я пытаюсь детальнее рассмотреть высушенные коричневые листочки.

– Это мурха, – правильно понимает мой взгляд ведьма. – Очень важная травка. Без нее вступить в разговор с духами никак не получится.

Озадаченно хмурюсь, но послушно принимаюсь стучать пестиком. Мне-то что до того. Не я же буду ее употреблять. Общения с духами мне хватило и без всяких там вспомогательных средств, и лучше я б их не видела.

– Руны сказали – ты встретила унандэ? – словно невзначай замечает ведьма, расстилая свою неизменную красную косынку на полу возле меня. – Они к тебе пришли. Почувствовали в тебе душу ларайны.

– Душу кого? – пестик в моих руках замирает.

– Глухая, что ли? – грубовато одергивает меня колдунья. – Ларайны. Ты должна отправить всех неупокоенных в небесные чертоги к Уну. И тогда они перестанут пожирать души наших людей.

– Как отправить? – непонимающе моргаю.

– Откуда мне знать? Руны этого не рассказали, – пожимает плечами ведьма. – А ты не отвлекайся, мурху надо меленько-меленько растолочь.

Я снова возвращаюсь к своему занятию, а ведьма, что-то прошептав над мешочком с гадальными камушками, запускает туда руку и принимается выкладывать их на расстеленный платок.

– Хорошо… Очень хорошо… – бубнит она себе под нос, перебирая руны.

Тихое мерное бормотание  и монотонная работа усыпляют, и я едва не начинаю клевать носом. Едкий запах мурхи становится сладковатым и успокаивающим. Он заполняет не только легкие, но и само сознание, обволакивая мысли теплым розовым туманом и заставляя время от времени широко зевать. Меня выдергивает резкий гневный вскрик старухи.

Вздрагиваю всем телом и испуганно смотрю на Йорун, та же вовсе не обращает на меня внимания, лишь сердито собирает камушки обратно в мешок.

– Что случилось? – дрема мигом слетает с меня, и я отодвигаю в сторону посудину с перетертой в порошок коварной травкой.

– Не случилось… – хмуро отвечает Йоруй, буравя меня немигающим взглядом черных очей. – Случится. Но от судьбы не убежишь… Ты закончила?

Молча передаю ей ступку, и ведьма одобрительно хмыкает. А то! Знала бы она, сколько я снадобий переделала в своей жизни, помогая маме, так бы не удивлялась.

Увидев, что ведьма подобрела, решаюсь на еще один вопрос, который терзает меня с самого начала нашего разговора.

– А если я должна этих ваших унандэ упокоить, то зачем вам остальные? Может, отпустите их домой?

– Руны сказали – они нужны, – произносит Йорун, ковыряя пальцем порошок мурхи. Видимо выискивая в нем плохо перетертые кусочки.

– Для чего? – продолжаю допытываться.

– Ох, любопытная ты! – сердито возмущается колдунья. – Для чего-то... Нужны и все... А теперь замолчи! Твои вопросы раздражают меня. Иди вон лучше корень мандрагоры порежь. Он мне тоже сгодится.

– Приворожить кого-то хотите, – не удержавшись, ехидничаю, слегка обиженная ее тоном, но старуха отвечает вполне серьезно.

– Не я. Лива...

Глава 31