Гвидово поле. Хроники Паэтты. Книга V

– Запирай, чего стоишь? – крикнул один из них мечущимся у ворот стражникам, и тут же получил удар мечом по лицу.

Трое «стражников», обнажив мечи, встали, защищая ворота изнутри. Откуда ни возьмись возникли ещё четверо, выглядящие как оборванцы-селяне, но с добрыми мечами в руках. Всемером они без труда отбросили первый натиск преимущественно безоружных людей. А большего и не требовалось

Во двор через раскрытые ворота стали вливаться вооружённые спешившиеся воины. Впереди, яростно сверкая глазами, рвался в бой черноволосый юноша, почти мальчик. Однако меч в его руках оказался страшным оружием.

– Сдавайтесь! Мы не тронем никого, кто будет безоружен! – кричал он ломающимся подростковым голосом, который тонул в море шума.

Заметив, что Увилла никто не слышит, Коллент стал вторить ему, а вслед за ним – и остальные воины. Колодец двора наполнился криками «Сдавайтесь!».

Некоторые из обитателей замка, которые имели при себе оружие, всё же бросились на врага, не желая покрыть себя позором. Однако их храбрость и верность сослужили им плохую службу. Люди Увилла не разыгрывали из себя благородных рыцарей. Они нападали на противников сразу по двое, а если позволяло место, то и по трое. В этой кажущейся жестокости на самом деле было своеобразное милосердие – Увилл надеялся, что защитники замка внемлют голосу разума и сдадутся, предотвратив тем самым куда большее кровопролитие.

Видя, что ситуация складывается совершенно неблагоприятно для них, богато одетый седовласый человек с властным лицом, стоявший на крыльце дома, поднял руку и громовым голосом рявкнул:

– Прекратить сопротивление! Мы сдаёмся!

Теперь не оставалось никаких сомнений, что именно этот человек и был сеньором Барвиром. По его слову те немногие из его подчинённых, что ещё держали мечи, тут же опустили их и затем вовсе бросили на утоптанную землю. Наконец воцарилась тишина, правда, нарушаемая рёвом пламени. К тому времени хлипкая крыша навеса уже рухнула и огонь яростно устремился вверх. От жара начали схватываться соседние сараи, но сейчас никто уж не пытался их тушить.

– Кто ты, и почему напал на меня? – громко крикнул Барвир, медленно направляясь к Увиллу, который также вышел вперёд, чтобы не затеряться на фоне своих бойцов.

– Я – Увилл Тионит, сын Давина Олтендейла и наследник домена Танна! – отвечал тот.

– И для чего же Давин натравил на меня своего пащенка? – скривившись, спросил Барвир.

Кровь бросилась в лицо Увилла, но он не позволил себе ответить тут же – ответить теми резкими и злыми словами, что рвались из души. Вместо этого он промолчал несколько секунд, собираясь с мыслями, и лишь затем заговорил:

– От имени лорда Давина я пришёл, чтобы вернуть исконные земли домена Танна.

– С каких это пор мой замок превратился в исконные земли Давина? – язвительно ухмыльнулся Барвир. – Ты что-то перепутал, мальчик!

– Ты говоришь с лордом, деревенщина! – в бешенстве вскричал Коллент, готовый броситься на него.

– Тише, Коллент, – жёстко осадил его Увилл. – Прояви немного участия к поверженному врагу.

– Много ли умения нужно, чтобы ударить исподтишка? – презрительно скривился Барвир. – Если ты достаточно умён, мальчик, то никогда в будущем не будешь хвастать этим.

– А не так ли ты и твой хозяин отняли у нас Духовицы? – звенящим от сдерживаемой ярости голосом возразил Увилл. – Вы напали, когда мой отец не мог дать сдачи. Вы воспользовались тем, что его мысли были заняты другими вещами! Вы как падальщики тайком утащили то, что принадлежало нам. И вот теперь я вернулся, чтобы забрать это. Слушай мою волю, сеньор Барвир! Я возвращу тебе твой замок и немедленно уйду отсюда, как только твой господин признает передачу домену Танна Духовиц и тех окрестных земель, что принадлежали ему. До тех пор все вы – мои пленники в этом замке!

Глава 10. Идеи и идеалы

Барвир порывался сам отправиться в Диллай, но Увилл его не отпустил. Это была такая маленькая месть за его дерзость – наглый сеньор должен был остаться пленником в собственном доме и испить эту чашу унижения до конца. Впрочем, это было самое страшное, что ожидало незадачливого помещика – Увилл сдержал слово, и никто в замке больше не пострадал от его людей. Таким образом, во время короткого и сумбурного штурма погибло девять защитников и ни одного нападающего.

Как и предполагал Увилл, идея облагать дополнительным налогом сенокосы принадлежала самому сеньору Барвиру – несмотря на благородную внешность и столь же благородные манеры, душонка у милорда оказалась довольно мелкой. По крайней мере, так полагал Увилл, и то, стоит ли доверять его мнению, мы оставим на совести читателя, ведь подростки, как известно, зачастую страдают излишним максимализмом.

Пользуясь властью победителя, Увилл заставил его не только подписать бумагу об отмене несправедливых податей, а также снижении прочих до приемлемого уровня, но ещё и настоял на том, чтобы этот факт был упомянут в письме к Пиладу.

– Пусть твой сеньор знает, что своими невзгодами он обязан твоей неуёмной жадности, – презрительно бросил он.