Гвиневера. Дитя северной весны

Мерлин присоединился к нам после окончания трапезы, и Артур с Бедивером втянули чародея в воспоминания о днях, проведенных вместе при дворе сэра Эктора. Лицо мага светилось любовью, когда он переводил взгляд с одного своего подопечного на другого, и время от времени Бедивер объяснял мне то, чего я не понимала. Было удивительно наблюдать, как холодная и высокомерная сдержанность чародея исчезает в присутствии двух его воспитанников.

– Бедивер не рассказывал тебе о любителе верховой езды из Рибчестера? – неожиданно спросил Артур. Мерлин покачал головой, а верховный король обнял меня за плечи, тем самым привлекая к участию в беседе.

– Гвен говорит, что там ребята изобрели новый вид сбруи, – сказал он и стал описывать новшество.

Мерлин, задумчиво кивая, предложил пригласить Паломида, чтобы тот продемонстрировал свое мастерство.

– Я тоже об этом думал, – согласился Артур, – потому что хочу начать тренировать своих всадников как можно скорее.

Рука Артура по-прежнему как бы случайно лежала на моем плече, и, наклонившись вперед, чтобы прислушаться к разговору с другой стороны, я обнаружила, что теснее прижимаюсь к изгибу его руки. Это казалось вполне естественным, но мое сердце почему-то забилось чаще.

Бедивер вызвался съездить на север и пригласить Паломида к нам, а по пути заехать на усадьбу Ангуса за подружкой для Цезаря.

– Но надо будет назвать ее по-кельтски, – весело сказал Артур, – чтобы нас не обвинили в слишком ревностном отношении к римским традициям. – Озорная быстрая улыбка тронула уголок его рта, и он искоса глянул на меня. Я удивленно затаила дыхание. Каким-то образом он превратил мои страхи в некую интимную шутку, понятную только нам двоим.

Я вспыхнула и уставилась на свои колени, отчетливо ощущая мурашки, побежавшие у меня по спине. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы это полуобъятие замкнулось, но вместо этого я сидела глядя в стол, застыв от напряжения и желания. Артур ласково, доброжелательно сжал мое плечо и убрал руку.

Бедивер выразил желание взять с собой Грифлета, чтобы тот помог привезти подружку Цезаря, так как, по его мнению, пригласить юного любителя лошадей к верховному королю – это одно, а просить его быть нянькой только что отнятого от матери щенка – совсем другое дело.

Мальчика пригласили к столу, и тот, узнав, что ему предлагают, сказал, что будет счастлив сопровождать Бедивера и привезти второго волкодава.

Мое возбуждение не спадало, и, слушая, как они обсуждают будущую поездку, я думала только о том, как Артур будет вечером провожать меня домой. Я исподтишка наблюдала за ним, гадая, испытывает ли он то же самое, что и я. По его поведению понять это было невозможно, и я подумала, что царственные особы должны учиться скрывать свои чувства.

– Могу ли я проводить даму домой, господин? – Маэлгон вклинился в нашу беседу под конец вечера. – В скором времени ты будешь каждый вечер проводить в обществе моей кузины, но накануне отъезда я хотел бы пожелать ей доброго пути от имени семьи.

Я быстро взглянула на Артура, надеясь, что он заявит о своем праве лично проводить меня до монастыря, но он вежливо улыбался Маэлгону.

– Это будет справедливо, – сказал он любезно и повернулся ко мне, говоря что-то по поводу раннего отъезда. Было не заметно, что он огорчен так же, как я, и у меня не было возможности сказать ему, что общество моего кузена не доставляет мне удовольствия, поэтому я чопорно пожелала ему спокойной ночи и закуталась в плащ.

Когда мы пробирались по тенистым улицам, Маэлгон взял меня за руку, и я ускорила шаг, чтобы избавиться от сопровождающего как можно быстрее. Бригит и Лавиния ковыляли за нами, и к тому времени, когда мы дошли до монастыря, все запыхались.

Дверь отворила молодая послушница, явно испытывая облегчение от того, что гости оказались наконец дома и она может ложиться.

– Твоя госпожа подойдет через минуту, – сказал Маэлгон, обращаясь к Лавинии. – Был счастлив познакомиться с тобой. Моей кузине повезло, что у нее такая мудрая наставница, которая поможет ей в первые трудные дни на новом месте.

Слушая эту откровенную лесть, Винни глупо улыбалась, играя ямочками на пухлых щеках. Послушница проводила моих спутниц через двор, идя впереди с факелом, а Маэлгон еще сильнее сжал мою руку и затащил меня в темноту свода ворот.

– Ну, юная госпожа, – ехидно сказал он, – в конце концов, ты, кажется, поймала в сети прекрасного мужа. Но я не против, если бы ты стала моей.

Он прижал меня к стене и так плотно навалился на меня, что я чувствовала его дыхание.

– Какая жалость, что созревшая юная девушка достанется невинной горячему мальчишке. Он, конечно, не сможет всему обучить тебя, как это сделал бы опытный любовник. Я могу встретиться с тобой через полчаса у маленькой калитки в углу задней стены, – добавил он, проводя тыльной стороной руки по моему подбородку.

– Убери руки, – прошипела я, стараясь не шуметь, но и не желая выносить его прикосновений.

– Разве так обращаются с кузеном? – спросил он, обнимая меня другой рукой за талию и пытаясь притянуть к себе.