Гвиневера. Дитя северной весны

Мы разделились к тому времени, когда солнце залило своим светом устье реки. Ирландцы направились к новому дому, а наш двор двинулся вдоль горной долины на север, к озеру Виндермер и крепости Эмблсайд. Кевин остался сзади с Руфоном и мужчинами, которые двигались медленнее, потому что везли шатры и всякие атрибуты, а Бригит ехала рядом со мной в свите короля.

Утро было прекрасным, пели жаворонки, в вышине плыли кудрявые облака, и дул слабый ветерок.

– Это похоже на твою родину? – спросила я, заметив, что, как только мы тронулись, девочка стала оглядываться по сторонам.

– Не очень, хотя каменный круг напоминает те, что есть у нас в Ирландии. Скажи мне, – спросила она осторожно, – а в королевском дворце есть часовня?

– Во дворце? – удивленно спросила я. Мне и в голову не приходило, что она думает, будто поселится в доме, выстроенном специально для короля.

– В твоем доме, разве непонятно? У вас же есть дом, где живет ваша семья?

– Ну да… на самом деле их несколько, – сказала я, объяснив, что, сопровождая отца, мы можем останавливаться где угодно, начиная от римских бань до богатой усадьбы, такой, как Патгердейл или большой дом в Эпплби, где под спальни отводился верхний этаж с высокими деревянными столбами, подпиравшими острую крышу. Но не думаю, что любое из этих мест можно назвать дворцом, – заключила я. Встревоженная тем, Что она могла огорчиться, я торопливо объяснила, что нам приходится часто переезжать с места на место. – Разве ты не ездила вместе с двором, когда жила в Ольстере?

Она слегка покачала головой.

– Редко. Мы жили во дворце короля. Даже тогда, когда он был в отъезде… Однако там была часовня. А здесь?

– Ну, – помедлила я с ответом, – есть монастырь, который основал святой Ниннан, – белый дом на берегу Солуэй-Ферта. И время от времени ко двору забредают странствующие христиане, которые, случается, некоторое время живут в пещере у одной из рек. В Карлайле есть развалины церкви, но они заброшены… Вы христиане?

– Я – да, – гордо ответила она. – И мои родители тоже, хотя семья моего кузена Кевина придерживается иной веры. Впрочем, они ни разу не встречали священника, поэтому, наверное, им потребуется больше времени, чтобы найти свой путь.

Я посмотрела на девочку с еще большим интересом; наконец, я из первых рук могла узнать о вере, исповедуемой этими людьми.

Утро прошло в разговорах о чудесах и волшебстве, об отшельниках и святых, и о великих учениях, отстаиваемых ими. Если верить словам Бригит, священники были очень похожи на жрецов, только жертвоприношения у них были другими, и поклонялись они богу в облике человека. Она сказала, что новый бог лично интересуется твоими поступками, в отличие от старых богов, настаивавших, чтобы ты приходил к ним, причем могли прислушаться к твоим молитвам, а могли и не прислушаться.

Я уже знала, что старые боги, если захотят, могут заключить тебя в свои огромные объятия и довести до исступления как от радости, так и от страха. Не похоже, чтобы с последователями Белого Христа происходило то же самое, поэтому я про себя решила, что останусь верна старым богам, и надеялась, что ирландка не будет пытаться обратить меня в свою веру.

Когда мы доехали до берега первого озера, отец приказал сделать полуденный привал, чтобы дать отдохнуть лошадям. Мы с Бригит побежали на берег, устланный галькой, грызя орехи и сыр и продолжая болтать обо всем на свете. Я безмерно радовалась ее обществу, потому что она стала моей первой настоящей подругой после смерти Лин, и с нетерпением ждала возможности показать ей все, что можно, в нашем краю.

Она опустила руки в озерную воду и отдернула их, вскрикнув от удивления.

– Озеро Конистон всегда холодное, – сказала я, а потом показала на далекий остров. – Вон там садятся бакланы, чтобы высушить крылья, а чомги строят плавучие гнезда и иногда охотятся за рыбой при лунном свете. Мне не очень нравится это озеро, но здесь водится хорошая рыба.

– У вас есть и другие озера?

– Есть Виндермер, куда мы сейчас направляемся, и Уллсуотер, у которого живут большие олени, и Черное озеро, где обитает Владычица. – Я сделала охранительный знак, а потом подумала, не взволнует ли это мою гостью, но она, казалось, не обратила внимания. Возможно, Бригит не принадлежала к тем христианам, которые питают отвращение ко всем другим вероисповеданиям.

– Кто такая Владычица? – спросила она, накидывая на плечи яркую шаль, потому что мы подошли близко к воде и стало заметно прохладней.

– Да это же верховная жрица… Владычица Озера. Разве твой народ не знает о богине, ее жрице и обо всем другом?

– Ты имеешь в виду Морригану? – Она торопливо сотворила свой знак. – Каждый знает о ней. Но кто такая Владычица?

Я объяснила ей, как несколько женщин обучаются искусству жриц, а когда старая верховная жрица умирает, на ее место выбирают новую, и она продолжает учить остальных в течение всей своей жизни.

– И она известна под именем Владычицы Озера, потому что святилище находится у Черного озера, – закончила я.

– Она является главой жрецов? – настороженно спросила Бригит.