Гвиневера. Дитя северной весны

Мерлин подозвал другого приемыша, и наступила минута полной тишины, когда, поцеловав кольцо с драконом, Артур спокойно посмотрел в глаза Утера и заявил, что понятия не имеет, кто его родители.

– Ты озарил мне этот тусклый день и подарил надежду, которой я и не ждал, – сказал верховный король, со вздохом откидываясь на подушки. Его лицо порозовело и оживилось, и, когда один из служителей подошел к нему с кубком, Утер покачал головой и знаком отослал человека прочь.

– Сейчас мне нужны не лекарства, а только время. Немного времени. – Он оторвал взгляд от лица Артура и взглянул на остальных, словно не понимая, почему они еще здесь. – Оставьте нас с мальчиком, – приказал он и, посмотрев прямо на Мерлина, добавил: – Ты заслуживаешь всяческой похвалы за свою службу, и позже я поговорю с тобой. А сейчас хочу познакомиться с твоим подопечным.

Итак, они вышли из шатра короля и вернулись в свой лагерь. Сэр Эктор молчал, а когда Кэй раздраженно поинтересовался, почему только Артур удостоился королевской милости, отец цыкнул на него, посоветовав не совать нос в дела старших. Кэй заморгал и, сердито надувшись, стал жевать кусок сушеного мяса. Бедивера же больше интересовало, почему с такой торжественностью принимали их наставника, нежели особое внимание, уделенное королем Артуру. Он знал, что Артур расскажет ему обо всем, что происходило у короля, но не был уверен в том, объяснит ли им что-нибудь Мерлин.

– Я прождал Артура всю ночь, сон мой был некрепок, но, проснувшись, я обнаружил, что его кровать пуста. На самом деле я не имел возможности снова поговорить с ним до тех пор, пока не котилось сражение и не был объявлен наследник трона.

Бедивер замолчал, но события, о которых он рассказывал, стояли у нас обоих перед глазами.

– Рассказал ли тебе Артур, как проходила встреча с верховным королем? – спросила я, не в силах справиться со своим любопытством, и Бедивер кивнул.

Утер засыпал мальчика вопросами, касающимися его происхождения, о чем Артур мог сказать очень мало, потому что сам ничего не знал. Король выяснил, как он владеет мечом, к чему его готовили и чему учили, что он думает о будущем Британии и как относится к целям, стоящим перед королем. По мнению Артура, Утер был суровым военачальником, но не проявил дальновидности в определении будущего страны в более широком смысле. В основном его намерения сводились к тому, что нужно сражаться с саксами, а когда не будет военных походов, оставаться на юге.

Вечером они вместе поужинали, и Утер настоял, чтобы Артур провел ночь в королевском шатре, где ему и приготовили постель. Когда в жаровню положили углей и принесли лекарство, король отослал слуг и начал вспоминать свои молодые годы.

Он говорил о тех днях, когда он и его брат Амброзий вернулись из Бретани и свергли Вортигерна по прозвищу Волк.

И как Амброзий призвал к себе Мерлина, признав его своим сыном и дав место при дворе. Они вместе обдумывали, как сделать Британию сильной и независимой страной, не связанной со слабеющим Римом. Наставник часто рассказывал об этом Артуру, но мальчику и в голову не приходило, что он и Мерлин – один и тот же Человек.

– Мы никогда не ладили с Мерлином, несмотря на то, что он мой племянник. Надеюсь, – неожиданно сказал Утер, ты не такой педант, как он?

Артур ухмыльнулся и покачал головой. Утер, казалось, был удовлетворен и продолжал размышлять вслух.

– Я иногда думал, не нужно ли держать Мерлина рядом с собой, как когда-то Амброзий… если бы дела в его присутствии шли лучше. Но единственное дело, которое мы с ним предприняли, завершено… странно, – неловко закончил Утер и на долгое время уставился в огонь.

– Ходит слух, что ты отдал своего сына на попечение Мерлина, – напомнил ему Артур, и старый король кивнул.

– Это было частью недоброй сделки… по крайней мере, мне так всегда казалось, – настороженно ответил он и посмотрел на гостя. – Однако я собираюсь пересмотреть свое решение и больше не жалею об этом. Видишь ли, мой сын – это ты, а твой наставник – это Мерлин, и тебя привезли ко мне, когда я больше всего нуждаюсь в помощи и поддержке.

Вот так это было сказано, без особого нажима и без неоспоримых доказательств. Артур смотрел на старика, слишком потрясенный и удивленный, чтобы произнести хоть одно слово.

Оправившись от шока, он засыпал Утера вопросами, и отец с сыном проговорили до поздней ночи, причем больной король не обнаруживал никаких признаков усталости, а Артур был слишком ошеломлен и возбужден, чтобы закончить разговор, хотя бы ради того, чтобы поспать. Беседа длилась до тех пор, пока не появился гонец с вестью о приближении саксов, и только тогда оба поняли, что уже почти рассвело.

Разведчики донесли, что враг двигался почти всю ночь, без сомнения намереваясь неожиданно напасть на их лагерь на рассвете. Утер отослал гонца с приказом поднимать войска по тревоге и приготовиться перехватить врага.